— Ага! — Сигимор поднял кулаки. — Поэтому-то он и дал ей яд, который прикончил бедняжку! Он не смог перенести того, что его жена носила ребенка другого мужчины! Ведь однажды он уже пережил подобный позор.
— Малютка Эллис вовсе не позор, — резко перебила его Илза. — И никогда больше не говори так, понял?! Подумай же хорошенько, Сигимор! Если, конечно, твои мозги еще не совсем опухли от выпитого эля. — Она не обратила внимания на недовольство старшего брата и сдавленный смех Тейта. — В его детской полно незаконных детей. Большинство мужчин бросило бы бедняжек на произвол судьбы — кому есть дело до ублюдков? Я сомневаюсь, что те пять женщин, которые родили от него детей, были девственницами. Откуда Дэрмот мог знать, что эти дети от него? Он и не знал этого! Но несмотря на это, он взял малышей к себе в дом и несет за них ответственность. Разве стал бы так вести себя мужчина, который способен дать своей жене яд, чтобы убить ребенка в ее чреве?
— А может, он не знал, что она беременна? Просто хотел поскорее от нее избавиться?
Так оно, наверное, и было, но Илза не собиралась сообщать это своим братьям. Сигимор и Тейт выглядели уже гораздо спокойнее. Если она скажет, что Дэрмот и вправду не знал о беременности Анабель, спор начнется по новой, и неизвестно, куда он может завести.
— Мне интересно знать, кто донес до ваших ушей эти слухи? — требовательно спросила она.
— Молодой человек по имени Уоллес… — начал Сигимор.
— А, опять этот Уоллес… Именно он нашептал мне про яд, когда мы с Гейл были на рынке. А еще он заявил, что это Гленда дача Дэрмоту яд для Анабель. Бедная старая женщина! Ведь она занимается только тем, что лечит людей. А он назвал ее ведьмой! А вы знаете, что он был одним из любовников леди Анабель? Это говорит отнюдь не в его пользу, правда? Если вы можете поверить словам человека, который предал своего лэрда, да еще таким ужасным образом, то мне просто нечего вам больше сказать.
— Илза… — начал Сигимор.
— Он человек, который искренне любил ту, с кем согрешил, — не унималась Илза. Она вздохнула, скрестила руки на груди. — Человек, который считал Анабель бедной обиженной женщиной, доведенной до отчаяния своим жестоким негодяем мужем. Он надеялся, что его любовь спасет Анабель от нее самой, но потерял ее. Этот человек…
— Хватит уже! — прокричал Сигимор, а Тейт от отвращения скривился.
— Значит, ты решил, что заблуждался, веря словам озлобленного, охваченного гневом изменника и прелюбодея?
— Да. А еще я решил, что больше не могу слушать тошнотворные речи, фонтаном брызжущие из твоего рта. Бог свидетель: послушай я тебя еще пару минут, и содержимое моего желудка изверглось бы в грязь.