— Должно быть, этот человек спятил, — проревел Лахлан, снова и снова разглядывая злосчастный документ. — У меня нет таких денег!
— Вы хотите отправить к нему посланца? — осведомился Иен.
— Нет, сам поеду к этому негодяю. Я не в состоянии избавиться от ощущения, что все это — просто злая насмешка.
— По крайней мере теперь мы знаем, что Лейт и Эмил живы и им ничто не угрожает, — рассудительно сказала Дженнет, осторожно — она была беременна — усаживаясь в кресло.
— Прежде чем начать переговоры о выкупе, я должен убедиться в этом собственными глазами.
Посланник из Дахгленна, к своему немалому удивлению, возвращался назад, возглавляя небольшую процессию. Джиорсал ехала верхом рядом с мужем, настояв на этом с несвойственным ей упрямством. Поскольку это было путешествие с миссией доброй воли, мужчины, хотя и покривились, согласились на подобную эскападу. Рори Фергюсона никто не видел, хотя его, как жениха Эмил, предупредили о поездке первым. Джиорсал порадовалась его отсутствию, поскольку не верила в умение Рори вести мирные переговоры.
Отряд пустился в путь на закате — поджидали женишка Эмил, который так и не явился, — и по этой причине путешественникам пришлось остановиться на ночевку и разбить лагерь. Джиорсал восприняла это событие как романтическое и хлопотала вовсю, обустраивая палатку мужа. Однако когда там появился Иен, никто не назвал бы его особенно улыбчивым.
— Что случилось. Иен, дорогой? — спросила жена, аккуратно складывая одежду, по мере того как он се снимал.
— Ничего особенного. Правда, есть вещи, которые, скажем так, меня озадачивают.
— И что же тебя озадачивает? — не сдавалась она, присоединяясь к мужу в постели, которую расстелила прямо на земле, не позабыв окружить канавкой на случай дождя.
— В течение последних четырех или пяти лет твой отец проявлял холодность по отношению к Эмил, а ведь девочкой она была его любимицей.
— Да, и мы никак не можем понять, отчего это произошло. — Рука женщины отправилась в путешествие по крепкому, мускулистому телу мужа, которое она словно открыла для себя заново. — Эмил очень страдала от перемены в отношении отца, в особенности оттого, что видимой причины этому не было.
— Я тоже не могу сказать, отчего отец переменил отношение к дочери, но мне кажется, Лахлан хитрит и Эмил по-прежнему мила его сердцу.
— Почему же он от нее отвернулся? Какой, скажи, в этом смысл? — Медленно, но настойчиво ее рука продвигалась туда, где отродясь не бывала.
Интимный жест жены напрочь изгнал все мысли из головы Иена, и он лишь спросил:
— Что такое? Ты о чем? — поскольку надо же было что-нибудь сказать ей в ответ.