Митчел смотрел на Мору, и многое наконец открылось ему. Он понял вдруг, что именно заставило Мору скрывать свои чувства. Это были рубцы от ран, нанесенных некогда детской психике не любящими друг друга родителями. Если он правильно понял то, что она сквозь слезы и всхлипывания рассказала ему, это именно так. Он поставил на стол свой стакан. Хотя ее рассказ расстроил его, у него появился проблеск надежды. Если бы Мора была равнодушна к нему, то не говорила бы о своих опасениях. Он сел на кровать, обнял ее крепко и держал, пока она не перестала вырываться из рук.
— Расскажи мне о своих родителях, Мора, — тихо попросил он, нежно гладя ее волосы.
— Это не имеет к нам никакого отношения, — пробормотала она, постепенно успокаиваясь от его прикосновения и чувствуя смущение от недавнего взрыва.
— Имеет. То, что произошло с ними, воздвигает стену между нами, а я намерен ее сломать.
— Мама безумно любила отца, — нерешительно начала она.
— А он ее не любил?
— Не знаю. Возможно, любил по-своему. Он был шалопаем, азартным игроком и бабником. В самом начале они были счастливы, но к тому времени как я стала что-то понимать, все у них уже было из рук вон плохо. Папа приезжал домой, и мама была счастлива. Он рассказывал всякие истории о своих путешествиях, потом, прожив одну-две недели, оставлял немного денег и снова исчезал. Мама плакала. Нередко до нее доходили слухи о других женщинах. Из-за этого она тоже плакала. Она сидела у окна и ждала, не покажется ли он вдалеке, а когда день проходил и отец не появлялся, она снова принималась плакать. Вот такая жизнь, больше ее ничто не интересовало. Так и тянулись день за днем. Когда отца пристрелил один обманутый муж, заставший его в постели собственной жены, мама продолжала плакать. Мне иногда кажется, что она и умерла, изойдя слезами. Несмотря на все причиненное ей зло, она, похоже, не хотела жить в мире, где нет его.
— Но в этом мире осталась ты, — напомнил Митчел, понимая, что своим вопросом заставит обнажить и другие скрытые шрамы. Однако ему надо было знать все.
— Да, я осталась, — равнодушным тоном произнесла Мора. — Когда я подросла, то стала работать по хозяйству, и у матери стало больше времени, чтобы думать об отце, писать ему письма, умоляя приехать домой, и проводить с ним каждую минуту, когда он изредка появлялся дома. Она учила меня быть настоящей леди, потому что верила: он скоро разбогатеет, и мы будем приняты в обществе как равные. Но я связывала ее, она не была свободной и не могла в любой момент последовать за ним. Кажется, иногда она ненавидела меня за это. В конце концов она все-таки последовала за ним. Вот такая судьба.