Она игриво распахнула глаза и обвила руками его шею.
— Да.
Он вздрогнул всем телом, однако, словно не поверив своим ушам, переспросил:
— Ты уверена?
— Каллахэн, даже странно, что ты споришь со мной по этому поводу.
Он поцеловал ее в губы и тихонько рассмеялся:
— Мне и самому странно. Наверное, это временное помешательство.
— Все остальное тоже помешательство?
— Сам не знаю, но, видит Бог, это сильно смахивает на помешательство.
Против этого Дейдра ничего не могла возразить, и она полностью отдалась его поцелуям. Он ласкал ее грудь, потирая большими пальцами соски, напрягшиеся до боли, и она подалась навстречу его прикосновениям. Замирая от собственной дерзости, она прикоснулась кончиком языка к его языку. Услышав, как он тихонько застонал, одобряя ее смелость, она все более смелела, становясь равноправным партнером в поцелуе, от которого мутилось сознание и захватывало дух. Даже запротестовала, когда он прервал поцелуй, и тут же буквально замурлыкала от удовольствия, почувствовав, как его губы прикоснулись к ее шее. Когда же губы переместились на грудь и язык принялся ласкать соски, она вцепилась пальцами в его волосы, утратив всякую способность контролировать себя.
Тайрон не мог поверить тому, что происходит с ним, давно уже не юнцом. У него были женщины — более красивые, более пышнотелые, более опытные. Но с ними он всегда был хозяином положения. Теперь же дрожал от нетерпения, словно юноша, которому предстояло впервые переспать с женщиной. Дейдра была девственницей, обращение с ней требовало опыта и нежности. И Тайрон вдруг испугался: ему показалось, что он не сможет дать ей ни того, ни другого.
Тайрон видел, что Дейдра, несмотря на свое твердое «да», тоже испугана. Он понял это по тому, как она вцепилась в него, как раскраснелось ее лицо, как дрожало тело. Он торопливо раздел ее, не отводя взгляда от нежной кожи, от изящных изгибов девичьей фигуры. Вид ярко-рыжих волос на стыке ее стройных бедер поразил его с такой силой, словно он получил удар кулаком в живот. Он даже не сразу заметил, что она замерла, но ее прерывистое дыхание говорило не о том, что она вдруг охладела к нему. Широко раскрытыми глазами она смотрела ему в пах, и взгляд ее отнюдь не выражал восторга, который мог бы польстить его мужскому самолюбию. Он торопливо опустился на нее и, хотя от соприкосновения их тел у него закружилась голова, постарался усилием воли сохранить остатки самообладания.
При виде его обнаженного тела желание, охватившее Дейдру от жарких прикосновений его губ и рук, стало сильнее. Он был великолепен — поджарый, мускулистый, но ее потрясло то, что внезапно возникло среди массы черных волос между его длинных ног. Дейдра представляла себе, как занимаются любовью, но никто никогда не говорил ей, что та часть мужчины, которая должна вторгнуться внутрь ее тела, имеет такие огромные размеры. Холодок страха пробежал по спине, несколько охладив разгоряченную желанием кровь. Как бы ни было восхитительно ощущение его теплого тела, прижатого к ней, ее внимание помимо воли было приковано к тому твердому и длинному, что прижималось к ее паху.