В Лхасе встречались и непальцы, богато одетые, стройные, весьма состоятельные люди. По древнему закону они освобождались от налогов и вовсю пользовались этим. Дела на Паркхоре шли у них отлично: непальцы буквально кожей чувствовали хорошую сделку. Большинство из них оставляли свои семьи дома и иногда навещали их. Китайцы же чаще женились на тибетских женщинах, среди которых считались идеальными мужьями.
Во время официальных празднеств непальцы блеском своих одежд превосходили даже знатных тибетцев, а красные туники их телохранителей – гурков – виднелись издалека. Гурки пользовались особой репутацией в Лхасе и единственные отваживались нарушать запрет на рыбную ловлю. Когда правительство узнавало об этом, то требовало строгого наказания виновных. Но среди заказчиков рыбы, как правило, обнаруживались более высокопоставленные лица, чем простые солдаты: ведь даже представители тибетской знати не отказывались от рыбного блюда, если могли его заполучить. В итоге страдал только сам рыбак: он получал грозное предупреждение и приговаривал-, ся к нескольким ударам кнута, однако наносились они совершенно безболезненно.
Никто в Лхасе, кроме гурков, не ловил рыбу. Во всем Тибете только в одном месте разрешалась рыбалка: там, где река Цангпо протекала по пустынной местности и не было возможности выращивать урожай или пасти животных, а единственной пищей являлась рыба. К жителям этого района относились с пренебрежением, как к мясникам или кузнецам.
Значительную часть населения Лхасы составляли мусульмане. У них имелась мечеть и полная свобода отправлять религиозные культы. Одна из замечательных черт тибетского народа – его полная терпимость к представителям других религий. Монашеская теократия никогда не старалась обратить их в свою веру. Большинство мусульман – пришельцы из Индии, смешавшиеся с тибетцами. Сперва они в религиозном рвении требовали от своих тибетских жен принять ислам, но тут вмешалось правительство, выпустив указ, по которому местные женщины могли выходить замуж за мусульман только при условии сохранения собственной веры. На спортивных соревнованиях встречались все группы населения страны: ладакхи, бутанцы, монголы, сиккимцы, казахи и выходцы из местных племен. Среди них были и хьюи-хьюиз – китайские мусульмане из провинции Куку-Нор. Им принадлежали скотобойни, расположенные в особом квартале за пределами Лингхора. Буддисты осуждали их за умерщвление животных, однако разрешали иметь свое место для молитв.
После завершения праздника знать и другие важные персоны возвращались в город в составе красочной процессии. Простолюдины, выстроившись вдоль улиц, наслаждались блистательным зрелищем. Они получали свою долю впечатлений и надолго сохраняли в памяти пышные церемонии, на которых им являлся сам Бог-Король. И опять начиналась повседневная жизнь. Вновь открывались магазины, заключались различные сделки. На улицах появлялись игроки в кости, а также собаки, убегавшие на время торжеств на задворки Лингхора.