— О чьем будущем мы говорим, мама? О твоем или о моем?
Мег выпрямилась в кресле и произнесла ровным и спокойным голосом:
— Я люблю Жюля Лавернье. Он первый и единственный мужчина, которому я по-настоящему доверяю со дня смерти твоего отца. И я хочу выйти за него замуж.
— Это я уже знаю, как знаю и то, что ты это сделаешь, что бы я ни сказал.
— Я не сделаю этого, если Джолли будет против.
— Могу ответить на это только то, что скорее ад замерзнет, чем Джолли будет за.
— Я знаю.
И опять он не узнавал свою мать. Она поникла, опустила глаза и думала о чем-то своем, очень личном, очень тайном, очень дорогом… и горьком. Обычно Мег Бранд держала свои эмоции под контролем. Неужели на этот раз случилось нечто, действительно тронувшее ее душу?
— Дорогая мама, неужели ты хочешь уверить меня, что неспособна захомутать Жюля Лавернье без согласия его дочери? Признаться, я не знаю мужчин, способных устоять перед твоим обаянием.
— Ты ничего не понял, Артур. Жюль готов к свадьбе, хоть завтра, он и не думает о Джолли, но я… я не могу. Не слишком удачной получится наша семейная жизнь, если дочь Жюля будет против этого брака. Я не встану между отцом и дочерью.
Артур ушам своим не верил. Неужели Мег действительно любит Жюля Лавернье, любит настолько сильно, что готова пожертвовать собственным счастьем ради кого-то еще?
Мег невесело усмехнулась.
— Что, неожиданно для тебя, да? Если бы мы были ближе друг к другу эти двадцать лет, ты бы лучше знал меня.
— Как тебе известно, я презирал твоего второго мужа и предпочел остаться с дедом в Гленнакорахе.
— Что ж, к тому времени, когда мы развелись, я вполне разделяла твои чувства.
— Серьезно?
— Да. Артур, дорогой мой, ведь за пять лет второго брака я едва ли не навсегда потеряла своего сына, так неужели сейчас я позволю, чтобы то же самое случилось с Жюлем и его дочерью? Нас с тобой разлучил мой брак, но с Джолли этого случиться не должно.
Артур во все глаза смотрел на свою мать и не узнавал ее. Неужели все эти годы он ошибался?
— Мне нужна твоя помощь, Артур. Помоги мне убедить Джолли, что я действительно люблю ее отца и хочу сделать его счастливым. Поможешь?
Хороший вопрос. Сложный. Будь это не его мать, отказался бы мгновенно и жестко, но это была его мать.
Значит, придется все-таки сыграть ту роль, которую уже приписала ему разгневанная Джолли: роль защитника интересов собственной матери. Только вот перед кем играть? Джолли вряд ли захочет его слушать.
— Джолли, тебя к телефону!
Бабушка окликнула ее снизу, но Джолли не спешила взять трубку. Кто это может быть?