Так и с ума сойти недолго, подумала Мэг, очнувшись от тяжелого сна. Она взглянула в зеркало и пришла в ужас от собственного вида: бледное лицо, под глазами тени. Я ненавижу тебя, Ричард Стоун, сказала она, глядя в зеркало. Это по твоей милости под глазами у меня круги, а у губ — жесткие складки. Я ненавижу тебя, повторила она, и выброшу из своего сердца!
Я должна найти себе какое-нибудь занятие, думала девушка. Браться за книгу отца — отпадает. Не то состояние. Библиотека — ну конечно, там я чувствую себя лучше всего. Огромной библиотекой Окридж-холла уже давно никто не занимался. Книги по охоте стояли рядом со стихами, и, чтобы найти нужный том, приходилось скорее руководствоваться интуицией. Почему я раньше об этом не подумала? Мэг попросила принести ей лесенку и приступила к работе.
Любовь к книгам привил ей отец. Они вместе ходили по букинистическим магазинам, роясь в развалах старинных пожелтевших изданий. Мэг был приятен запах обложек, бумаги. Став на лесенку, она снимала с полок толстенные фолианты, аккуратно раскладывая их по пачкам. Работа продвигалась медленно, потому что Мэг то и дело углублялась в чтение, увлеченная то описанием дворцовых интриг, то историей паркового искусства. Неожиданно ей в руки попал томик стихов Лавлейса. Мэг дрожащими руками отыскала стихотворение, строки которого ей когда-то прочитал Ричард.
…Так слезами счастье тщится
От кручины откупиться,
Или радость так горька,
От того, что коротка.
К сожалению, Мэг должна была согласиться с поэтом — ее счастье длилось всего одну ночь, а кручина… Хватит, одернула она себя и заставила вернуться к работе.
Окончательно зарывшись в книги, Мэг потеряла ощущение времени. За окнами уже стемнело, когда, постучав, показалась как всегда возбужденная Мэри Энн и скороговоркой произнесла:
— К вам гостья!
Неужели снова Бланш? — подумала Мэг. В библиотеку вихрем ворвалась Бренда.
— Еле пробилась к тебе! Там какой-то старикашка лежит в обмороке.
— Я думаю! — посмотрела на Бренду Мэг.
Вид у той был как обычно экзотический и неподготовленного человека вполне мог свалить с ног, а респектабельный Сэндби таковым и являлся.
На Бренде было развевающееся черно-красное пончо с большими кистями и огромная соломенная шляпа, по-видимому, заменяющая сомбреро. Более чем округлые ее формы обтягивали узкие черные джинсы, на ногах — маленькие лакированные сапожки.
Мэг впервые за несколько дней засмеялась.
— Мэг! Неужели это все настоящее! Потрясный дом!
Мэг спустилась с лестницы и подошла к подруге.
— Ты в порядке? Что-то ты с лица спала!