— Пощади меня! — закричал я. Нож делал мне больно, и я не на шутку перепугался. — Пощади! Я сделаю все, что хотите!
— Все сделаешь? — допрашивал старик, продолжая колоть меня ножом. — Ты встанешь сейчас же, пойдешь искать стадо этого негодяя, загонишь его в указанное мною место и спрячешь там! — При этом Нама назвал овраг, мало кому известный. — Если ты это сделаешь, я пощажу тебя и выделю трех быков. Если же ты откажешься исполнить мое требование или обманешь меня, клянусь духом моего отца, я найду способ покончить с тобою!
— Конечно, я все сделаю, — поспешно ответил я, — отчего ты не доверился раньше? Если бы я знал, что ты не хочешь отдавать скот, я не стал бы его выслеживать. Я поступил так, боясь, что ты лишишься обещанных подарков!
— Ну, ладно, ты еще не такой злодей, как я думал, — проворчал Нама, — вставай и исполняй мое приказание. Еще успеешь вернуться за два часа до рассвета!
Я встал, размышляя, не могу ли я сейчас же броситься на него. У меня в руках не было никакого оружия, а у него был нож, если бы мне и удалось убить его, меня обвинят в его смерти и мне самому не миновать ассегая. Но я придумал другой выход. Я решил отыскать скот в той долине, где выследил его, но не прогонять стадо в указанное колдуном место. Нет, нет, я прямо пригоню его в крааль и изобличу Наму перед моим отцом и всем народом. Увы! Я в то время был молод и не знал коварного сердца Намы. Недаром он был колдуном всю свою жизнь. О! Это был злой человек — хитрый, как шакал, свирепый, как лев. Он посадил меня как дерево, но намеревался подрезать корни. Теперь я вырос, и тень моя падала на него, поэтому он хотел меня вырвать с корнем. Я направился в угол моего шалаша. Нама все время зорко следил за мною. Я взял свое керри и маленький щит и вышел; луна ярко светила на небе. Пока я шел по нашему краалю, я старался скользить, как тень, но выйдя за ворота, пустился бегом, громко распевая песню, чтобы отогнать духов, отец мой.
В продолжении часа я быстро шел по долине, пока не дошел до склона холма, где начиналась заросль кустарников. Здесь было темно, и я стал петь еще громче.
Вскоре я убедился, что мой змей не обманул меня — вот и следы скота. Я бодро пошел дальше, пока не добрался до долинки, по которой с легким журчанием протекал ручеек. Следы скота выступали уже совершенно ясно. Теперь я дошел до пруда. У самого берега плавал утонувший бык с ногами, защемленными в раздвоенном корне. Все оказалось именно так, как я видел моими духовными очами.
Я сделал еще несколько шагов вперед и огляделся. Взор мой упал на что-то светлое — то был серый свет утренней зари, слабо блеснувший на рогах скота. Пока я всматривался, одно из животных захрапело, поднялось и стряхнуло с себя ночную росу. В тумане рассвета вол показался мне ростом с большого слона.