— Дорогу, дорогу! Дорогу для высокой госпожи и принцессы Баальбека!
В сопровождении почтенных женщин, которые убирали ее, Розамунда прошла во двор и снова преклонила колени перед Саладином, потом остановилась перед ним молча.
И снова затрубили трубы, и с правой стороны закричал вестник:
— Дорогу, дорогу! Дорогу храброму и благородному франкскому рыцарю Вульфу д'Арси!
В сопровождении эмиров и знатных вельмож вышел Вульф в великолепных доспехах, отделанных золотом: на его плечах висела мантия, усеянная драгоценными камнями, а на его груди сверкала «звезда счастья Гассана». Он подошел к Розамунде и остановился подле нее, положив руки на эфес своего длинного меча.
— Принцесса, — сказал Саладин, — я возвращаю вам ваше положение и титулы, потому что вы показали великое благородство; и вас, сэр Вульф, я желаю почтить, как умею. Но своего решения не изменю. Пусть они пойдут вместе и выпьют кубок своей судьбы, как жених с невестой.
Снова затрубили трубы, снова закричали вестники, и Розамунду с Вульфом провели к дверям церкви: постучались в них, и тогда они открылись. Из церкви донесся звук пения женщин, но не печальную молитву пели они.
— Сестры ордена все еще здесь, — сказала Розамунда Вульфу, — и они хотят ободрить нас на нашем пути к небу.
— Может быть, — ответил он, — не знаю… Я изумлен.
У церковных дверей мусульмане остановились, но столпились при входе, точно желая видеть, что будет дальше. А через церковь шла одинокая фигура в белой одежде. Это была настоятельница.
— Что нам делать, мать моя? — спросила ее Розамунда.
— Идите за мною оба, — сказала она, и они подошли к решетке алтаря и по ее знаку опустились на колени.
Теперь они увидели, что по обеим сторонам алтаря стояло по христианскому священнику. С правой стороны был епископ Эгберт, он вышел вперед и начал читать над ними венчальные молитвы.
— Они венчают нас перед смертью. — прошептала Розамунда.
— Да будет так, — ответил Вульф.
Обряд совершился; сестры сидели на своих резных местах и ждали. Жених и невеста обменялись кольцами. Вульф назвал Розамунду своей женой; Розамунда назвала Вульфа мужем. Наконец старый епископ ушел к алтарю, и другой монах, закрытый капюшоном, выступил вперед и прочитал над ними благословение глубоким и звучным голосом, который странно взволновал их, точно голос, донесшийся из-за гроба. Он, благословляя, простер над ними руки и посмотрел вверх, капюшон спал с его головы, и свет от алтаря осветил его лицо.
Это был Годвин.
Они снова остановились перед Саладином; теперь их свита увеличилась благодаря присутствию настоятельницы и монахинь Святого Креста.