«Что же делать? Запереть ее в доме, выставить охрану? На неделю, на месяц, на год? Не будет она сидеть ни неделю, ни день… Сложить с себя полномочия, отказаться? Как вариант — пойти на самоубийство? Нет: вот этого Атель-ру-Баир-Кен-Тена не может. Не может ни при каких обстоятельствах!»
По дороге к ее спальне он остановился перед старинным зеркалом: позавчера седины было значительно меньше. И камень где-то потерялся…
— Ты спишь?
— Ну, что ты, папочка! Я читаю эротический роман и мастурбирую. Сейчас, сейчас кончу… О-о-ох-х! Вссе-е-е! Заходи!
— Не называй меня «папочкой»!
— Больше не буду, — в который раз пообещала дочь. — Что это у тебя с головой?
— Покрасил волосы к твоему приходу, — усмехнулся Патиш и вдруг заметил на ночном столике маленький кулон с золотой цепочкой. — А-а-а, вот он где! Разве я разрешал его брать?
— Но ты и не запрещал, папа! Он же недорогой, правда?
— При чем здесь цена?! — возмутился капитан, но сразу сообразил, что ругаться сейчас не время. — Впрочем, ладно… Ты должна исчезнуть, дочь. Исчезнуть так, чтобы даже я не знал, где ты находишься!
— Исчезнуть?! — удивилась Эллана. — И надолго?
— Надолго. Или…
— Или?
— Под замок, под охрану. Надолго.
— Нет! Лучше исчезну!
— Хорошо. А это кто? — Патиш нагнулся, взял парня за волосы и приподнял его голову над подушкой. — Малыш от Южных ворот? Придется его убрать.
— Или?
Отец вздохнул:
— Все равно ты сделаешь по-своему. Можешь забрать его с собой — убьешь, когда почувствуешь, что надоела ему.
— Я!?
Это восклицание Женька понял однозначно: ее возмутило не предложение кого-то прикончить, а отцовское подозрение, что она (сама ОНА!) может надоесть любовнику — ну и семейка! Но камушек, оказывается, принадлежит Патишу — чушь какая-то… Только бы не узнал, сволочь!
— Где-то я тебя видел, парень. Или не тебя? У тебя нет младшего брата, а?
Они долго смотрели друг другу в глаза. Да, Патиш узнал его. Узнал, но… Мальчишка не может за полтора года превратиться во взрослого парня! Не может! Или может?
Женька покосился на шрам, украшающий запястье капитана, и понимающе улыбнулся:
— Убери руку — сломаю.
Патиш… отпустил его.
— Может быть, хотите еще кофе? — спросил Николай, окончательно возвращая разговор в мирное русло.
— К сожалению, свою дневную норму я сегодня уже выпил, — ответил гость. — Глоток воды, если
— Сейчас, — кивнул Женька, вышел из комнаты и вскоре вернулся с большой эмалированной кружкой. — Держите!
— Благодарю! — Гость опустошил посудину и поставил ее на стол. — Дело в том, что я и сам долго пытался понять, кем являются мои работодатели и какие конечные цели преследуют. Или, в более широком смысле: они (и я!) служат Богу или дьяволу? Если хотите, могу изложить весь фактический материал, послуживший основой для моих размышлений, но мне почему-то кажется, что и вы не сможете сделать никаких конкретных выводов.