- Мать отсыпается, - хмуро пояснил Виктор, садясь за кухонный стол. Будь гостем, Байрон Тавлинский. Почему тебя назвали нерусским именем? Извини, конечно.
- Мать любила Байрона. Джорджа Гордона. Это поэт такой английский был...
- Не держи меня, пожалуйста, за дурака, - сказал Виктор, наливая в граненые стаканы водку. - Лорд Байрон. Слыхал. Правда, не читал ничего - мне Пушкина хватило. - Усмехнулся. - За знакомство?
Они выпили. Закусили грибами и колбасой. "А колбаса хорошая, машинально отметил Байрон. - Не обижает матушка своих телохранителей".
- Ви-ить! - простонала из соседней комнаты женщина. - Кто там у нас?
- Извини. - Втоктор налил стакан доверху. - Надо даму опохмелить. Тогда она заснет и не будет мешать разговору.
Он скрылся за дверью.
"Может, и он, - равнодушно подумал Байрон. - Голая жопа. Мать постоянна в своих привычках, как говаривал дед. Но мотив?"
- Я ей сказал, что ты Тавлинский, - сообщил вернувшийся Виктор. - Она, кажется, даже обрадовалась.
- Обрадовалась?
- Она часто вспоминала старика. Иногда даже добром поминала. Говорила, может, один за всю жизнь и был у меня мужчина, которого любила. Это она про мистера-капиталистера, твоего деда. Сорок секунд уже прошло - пора еще по одной.
Они выпили.
Виктор обладал неброской внешностью: крепыш, с татуировкой на левом плече в виде скрещенных мечей, разве что сросшиеся на переносье брови хоть как-то выделяли его из толпы таких же, как он, окружавших - в Москве их Байрон встречал часто - новых русских, в народе этих выкормленных стероидами и анаболиками битюгов называли "быками".
Байрон молча выложил на стол конверт с купчей. Виктор неторопливо перелистал бумаги, кивнул.
- Я всегда знал, что он не обманет. Еще по одной?
- Мать беспокоится, что ты сегодня не вышел на работу.
- Дела. - Виктор налил в стаканы водки. - Будь.
Выпив, он закурил и уставился на Байрона.
- Майя Михайловна говорила, что ты в Афгане воевал. И даже Героя схлопотал.
- Было.
- А в Чечне что? Я ж там и действительную отбыл и по контракту отбабахал.
- А что в Чечне? - Байрон закурил, бросив пачку "Мальборо" на стол. - Я же следователь военной прокуратуры. Нас ни местные не любили, ни свои. То есть ненавидели.
- Было за что.
- Ну да, кому нужен чужой присмотр за такими, как ты. Где служил-то? Кого не спрашиваешь, все говорят: в спецназе, в ГРУ и тэ пэ.
- В спецназе. Без дураков. Можешь запросить в военкомате.
- Да я верю.
- А чему же не веришь?
- Меня обвиняют в убийстве деда.
- Ого, - без выражения сказал Виктор. - Додумались.
- Ты уволиться решил, что ли?