Еще плелась какая-то словесная интрига…
— Знаешь, ты опоздал… У меня живет родственница из Свердловска.
— У тебя не было родственников в Свердловске!
— Извини. Но мужнины — как свои. А тебе, собственно, зачем квартира?
— Так я же, детка, одинокий мужчина. Я как перст… Маму схоронил… Давай встретимся, а? Ну прошу тебя!
Она хотела на него посмотреть. Просто посмотреть. Встретились в кафе «Адриатика», что в Староконюшенном. Он нагнулся ее поцеловать. На нее остро пахнуло запущенным мужчиной. Сколько сидели, столько ощущала несвежесть его рта, его рубашки, волос, она даже курила, чтоб отбить этот дух перемен, хотя вообще была некурящая. Так, иногда, для понта. В ней стало расти раздражение против него же, что она пришла и теперь сидит с ним, «таким».
— Ты дичаешь? — спросила она его.
— В каком смысле? — не понял он.
— Во всех.
— Брось! — обиделся он. — Я в порядке. Найду хату — и тип-топ.
— А что у тебя случилось с твоей шамаханской царицей?
— Это ты про кого?
Оказывается, с башкиркой он развелся еще тогда. Он как бы даже намекнул, что из-за нее…
— Неужели? — засмеялась Ольга. — Так вот живешь и ничего про себя не знаешь! А мне, может быть, лестно?
Он не так понял и положил руку ей на колено. Ее охватило чувство жалостливого отвращения. На какое-то время она даже не отдернула ногу, а сидела замерев, «из вежливости» — скажет она мне через время, но потом отодвинула ставшую какой-то тяжелой и чужой ногу.
— Мы это проехали, — засмеется она Федору. — Так что у тебя с твоими женами?
— Ничего, — ответил он. — С первой не было детей… Со второй… У второй был ребенок от первого мужа. Рос, рос и вырос в такого жлоба…
— Сколько ж ему лет?
— Пятнадцать… У него своя чашка. Своя ложка. Он их выделил на полочке и накрывает марлей. Мать все это блюдет, а я вечно эту марлю задеваю, сдвигаю с места. Да ерунда все это! Ты мне лучше сдай квартиру… Прогони родичей!
— Не получится, — сказала она.
Федор расплатился в кафе, но когда она достала из сумочки деньги и сказала, что платит за себя сама, деньги взял спокойно, без всяких там «да что ты!», «обижаешь!». Не обиделся, одним словом. А она — тоже идиотка — деньги вынуть вынула, а рассчитывала на его «замашет руками». Одним словом, они не совпали. Всю дорогу Ольга думала: а не отодвинь я коленку, прорезалась бы в нем мужская щедрость? Вопрос ответа не получил, и она сказала себе: с ними (мужиками) у меня только отрицательный опыт. Потом она поймет, что нельзя обстоятельствам жизни давать определение. Какими бы они ни были, но, существуя вне системы определений, существуя, так сказать, энтропически, в хаосе обстоятельств, факты еще имеют шанс видоизмениться, выстроиться во вполне благополучный клин ли, ряд, круг… Названные же, сформулированные, они как бы подчиняются команде определя-ющего слова, и тут же — без вариантов.