Рейфа, помешавшегося на своем дворянском происхождении и козырявшего этим направо и налево, запросто могли в любой момент арестовать, тем более при его ненормально болезненном отношении ко всему этому. В Найджеле, который беспрестанно ныл по поводу убожества деревенской жизни и убивался, что его платье снашивается и безнадежно вышло из моды, легче было признать дворянина, нежели в балагуре и насмешнике Рейфе, который как ни в чем не бывало носил одежду чуть ли не прошлого века. Если бы Найджел вздумал навесить на петли дверь, дело, скорее всего, кончилось бы тем, что он вместо двери навесил бы на эти петли самого себя.
— Проклятие!
Шум и грохот от падения чего-то массивного эхом разлетелись по всему дому.
— Господи! — Фелисити бросилась в прихожую.
Какая же она дура, непробиваемая дура — оставила Мэй без присмотра в полуразвалившемся доме, да еще с этим сумасбродом, который утверждает, что умеет чинить двери и готовить жаркое из антилопы-гну.
— Мэй!!!
Пока она мчалась по коридору, в голове у нее промелькнула ужасная картина — младшая сестра лежит на полу, придавленная тяжеленной дубовой дверью. Она чуть не сбила с ног Рейфа, который, услышав крики, поспешил ей навстречу. Увидев мрачное выражение его лица, Фелисити похолодела от ужаса.
— Где Мэй? — выкрикнула она срывающимся голосом. — Что с ней случилось?
Рейф с неприкрытым изумлением воззрился на Фелисити и схватил ее за плечо, прежде чем она устремилась дальше.
Лис, все в порядке.
— Но…
— Мэй чувствует себя лучше некуда, — безапелляционно заявил он. — А я вот вам вазу разбил. Простите. — Он отпустил девушку, оглянулся и подобрал с пола разбитую вазу с поломанными маргаритками. — Решил устроить небольшой розыгрыш, чтобы вы не слишком сильно на меня сердились. Признаю, я сделал большую глупость. Я должен был сообразить, что первое, о чем вы подумаете, — мы уронили что-то тяжелое на Мэй.
— Лис, я и жива, и здорова! — раздался крик девочки. Фелисити стояла и молча смотрела на Рейфа, стараясь привести в порядок мысли и дыхание.
— А кто это — мы?
Рейф смущенно опустил глаза. Почувствовав, что их гость чего-то явно недоговаривает, она решительно шагнула вперед, и он неохотно отступил, напоминая ей отчего-то льва, загнанного в угол маленькой мышкой. Фелисити торопливо прошла в прихожую, и там ей пришлось остановиться еще раз.
С Мэй и в самом деле все было в порядке. Девочка восседала верхом на Аристотеле, который стоял от входа дальше, чем думала Фелисити. А вот трое мужчин оказались для нее полной неожиданностью. Они как раз поднимали с пола упавшую дубовую дверь. Увидев хозяйку, все трое застыли, держа тяжеленную резную створку на весу.