Виктория сделала неосторожный шаг и чуть не споткнулась, но удержалась за руку Синклера. Она не была удивлена, однако чувствовала себя разочарованной.
— Надо же, а я сказала Диане, что вы собираетесь в Испанию.
— Мы обязательно туда поедем, только позже, — неуверенно предположила Виктория.
Люси улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.
— Это здорово.
Когда подруга упорхнула, Виктория убрала свою руку с руки Олторпа.
— Вы должны были сообщить об этом мне.
— Сообщить?
— О наших планах попутешествовать или об отсутствии оных.
Настороженное выражение его лица сменилось оборонительным.
— Вы сказали, что мне не следует притворяться, будто наша свадьба нечто большее, чем фарс. '
Да, проклятие, она говорила это.
— Но это было сугубо между нами.
— Вот оно что. Итак, весь мир должен поверить, что мы бешено влюбились друг в друга с первого взгляда?
Что бы этот человек собой ни представлял, он, несомненно, обладал незаурядным даром сарказма.
— Да, что-то вроде того.
— Тогда дайте мне вашу руку. Я не очень гожусь для того, чтобы бросать взгляды, полные любви, через весь зал.
Виктория была готова ответить в том же духе, когда заметила приближающегося лорда Уильяма Лэндри с широкой улыбкой на лице, говорившей о том, что он выпил, и немало.
— Сколько еще времени нам необходимо оставаться здесь? — напряженно спросила она.
— Я думал, что мы только начинаем знакомиться.
— Для меня слишком много знакомств за один день.
Синклер заколебался.
— Тогда, может быть, поедем домой?
Домом для него, конечно, был Графтон-Хаус. В конце концов, возможно, ей лучше задержаться на приеме. Виктория вздохнула. У родителей было достаточно возможностей задержать ее здесь, если бы они намеревались это сделать.
— Отлично, домой так домой.
Маркиз взял ее за руку, и они достаточно легко избежали общения с Лэндри. Вместо того чтобы подойти к родителям и попрощаться с ними, Син повел ее вдоль стены бального зала к центральной двери.
— Тиммс, — сказал он тихо, — пусть кучер подаст мои экипаж.
Дворецкий колебался:
— Конечно, но…
— Сейчас.
Рослый слуга поклонился.
— Сию минуту, милорд.
Они проследовали вниз по ступенькам и остановились в холле. Из бального зала доносилась музыка; вне всякого сомнения, гостюете не осознали, что жениха и невесты уже не было с ними.
Виктория не спеша изучала профиль Синклера. Ей было скучно, тревожно, и она испытывала разочарование, однако хотелось надеятся на лучшее. Будет ли неистовая физическая страсть, которая должна проявиться, достаточной, чтобы компенсировать потерю свободы и независимости?
Виконт Перипгтон, Рамсей Дюпон и Люсьен Бэлфор. Первые двое уже были под подозрением. Лисичка знала их всех, знала о них то, чего не знал он, и все же впервые в жизни маркиз сомневался в том, как ему действовать. В прошлом люди, которых он загонял в ловушки или от которых добивался признаний, временами вызывали у него жалость. Однако как убедить себя в том, что Виктория Фонтейн — теперь Графтон — заслуживала этого?