— О чем ты говоришь?
— Видишь ли… Мое тело более чем на половину состоит из древнего камня. Если в спину дует приличный ветер или дорога идет под горку, то я, возможно, могу постараться, напрячь свои никчемные крылышки и подняться на пару метров. Однако во всех остальных случаях нам предстоит долгий путь по матушке-земле, понятно тебе, прелестница?
— Да уж конечно. Но при чем здесь я? Твоя неуклюжесть ничуть не мешает мне порхать под облаками, время от времени спускаясь к земле, чтобы навестить своего неуклюжего спутника.
— Так-то оно так… Но имеется одно маленькое замечание.
— Какое же?
— Дело в том, что с земли мне будут прекрасно видны твои кружевные трусики.
Будто бы ощутив удар током, демонесса рухнула на землю и мгновенно превратилась в сизый пар. Из поднебесья раздался ее возмущенный голос:
— Неужели, злобный Гортаний, ты позволил бы себе подобное невежество? Я вне себя от бешенства!
— Успокойся, успокойся, — произнес он. — Это вовсе не так. Просто я на мгновение предположил такую возможность и высказал ее вслух…
— О, — раздался облегченный вздох женщины. Через некоторое время она приняла свою обычную привлекательную форму, только вместо юбки на ней были надеты красные джинсы. — Так-то лучше, Гераний. В благодарность за благоразумие я все же составлю тебе компанию и отправлюсь в дорогу по земле, идет?
— Идет. И спасибо тебе большое за правильное произношение моего имени.
Менция помедлила, причем ее лицо начало вновь постепенно терять четкие формы.
— Хорошо, Гари Гар, — подняв на горгулия изучающий взгляд, она добавила: — А ты вовсе и не так глуп, как кажешься с первого взгляда.
— Дело не в глупости, а некой странности внешнего вида. Что же касается тебя, Менция, оказывается, ты довольно наблюдательная натура.
— Истинная правда, дорогой. Последнее время мне на ум приходят странные мысли: если бы не твой ужасный внешний облик… Быть может, ты бы даже начал мне нравиться.
— А если бы твоя внешность оказалась менее привлекательной, у меня не было бы ни единой причины иметь с тобой общие дела.
— Что? — воскликнула она, принявшись в очередной раз расплываться в воздухе. — Какая ложь! Какое лицемерие!
— Наверное, ты забыла, что я — горгулий, самое уродливое существо во всем Ксанфе. Знаешь, порой этим можно даже гордиться.
— А как же огры?
Гари задумался.
— Ну, мне кажется, их тоже можно назвать ужасными и злобными, особенно если они сделали тебе какую-то гадость, — заключил он.
— Возможно, мы и встретимся с некоторыми из них на протяжении своего долгого пути, — мечтательно произнесла Менция. Внезапно ее осенила совсем другая мысль. — Слушай, ты же принадлежишь к людям не более, чем я. Почему же тогда тебя смущают мои трусики?