– Очень недружелюбно, – ответил Джим. – Шеи у них голые, клювы кривые, а глаза зеленые. И на кабине уже сидит одна такая и все время на меня смотрит.
– А-а-а, – протянул Лукас, – это же всего-навсего стервятники.
– Вона как, – проговорил Джим довольно жалобным голосом. И немного погодя добавил: – Я всего-то и узнать хотел, а что, стервятники очень любят нападать или нет? Ты как считаешь?
– Пока ты живой, – стал объяснять Лукас, – они тебя не тронут. Будут ждать, пока не умрешь.
– Ага, – сказал Джим. И через пару минут опять спросил: – А ты абсолютно уверен?
– В чем уверен? – переспросил Лукас из-под локомотива.
– Ты абсолютно уверен, – повторил Джим, – что маленькие чернокожие мальчики для них не исключение? Может, как раз их они больше любят лопать живьем?
– Нет, – возразил Лукас. – Не бойся. Стервятников называют «Могильщики пустынь», потому что они всегда имеют дело только с мертвечиной.
– Вот оно что, – пробормотал Джим, – ну, тогда ладно.
На самом деле все было далеко не ладно. Стервятник, сидевший на кабине, делал очень аппетитные движения уголком клюва, поэтому Джима не покидало ощущение, что для маленьких чернокожих мальчиков стервятники все-таки, наверное, делают исключение… А если не получится привести в порядок Эмму, что тогда? Тогда им придется остаться здесь, посреди пустыни «Конец Света», рядом с этими гадкими могильщиками, что уже сидят тут и ждут.
Отсюда так далеко до любой людской помощи, а до Усландии просто немыслимо далеко. Стало быть, это конец, и не вернуться им в Усландию никогда-никогда!
Джим так далеко зашел в своих мыслях, что на него вдруг напало ужасное чувство полного одиночества. И он в отчаянии разревелся.
Как раз в этот момент Лукас выкарабкался из-под локомотива и стал вытирать тряпкой руки.
– Что с тобой, старина? – спросил он, тактично глядя в сторону, потому что, разумеется, сразу понял, в чем дело.
– Ничего, – ответил Джим, – у меня просто… кажется… у меня икота началась.
– Ах, вот оно что, – пробормотал Лукас.
– Лукас, скажи мне, только честно, – тихо попросил Джим.– Есть еще надежда?
Лукас задумчиво посмотрел перед собой, а потом, серьезно глядя в глаза Джиму, ответил:
– Послушай меня, Джим Кнопка! Ты мой друг, и поэтому я могу сказать тебе правду.
Я не знаю, что делать дальше. Мне никак не развинтить самую последнюю гайку.
Снаружи не получится. Надо забраться в котел. А мне никак, уж слишком я большой и толстый. Мда-а, дурацкая история!
Джим покосился на стервятника, сидевшего на кабине и на остальных поодаль, которые медленно, но верно подступали поближе, с любопытством вытягивая из перьев-воротников голые шеи. А потом решительно сказал: