— Возможно, кое-кто и смог бы замолвить за нас словечко, — задумчиво прошептала она, — но надо еще упросить ее нам помочь…
— Ее?
— Иможен Мак-Картри.
Имя знаменитой рыжеволосой воительницы словно выстрел прогремело в диких зарослях Троссакса.
— Вы и вправду думаете, что ваш отец…
— Мисс Мак-Картри — единственная, кого он боится!
— Почему?
— Не знаю, Ангус, как, впрочем, и того, почему половина Каллендера готова умереть за нее, а другая только и мечтает сжить со свету…
— Но ваш отец, очевидно, принадлежит ко второй категории?
— Врагам часто уступают там, где друзья получают отказ…
— А с чего бы вдруг мисс Мак-Картри стала нам помогать?
Девушка решительно выпрямилась.
— Потому что я попрошу ее об этом.
Розмери Элрой из окна кухни с умилением наблюдала, как трудится в саду ее великовозрастная малышка, и в пятьдесят с лишним лет сохранившая все тот же неукротимый нрав, который в детстве заставлял ее решительно отвергать то традиционную ежеутреннюю овсянку, то воскресный хагги [1]. И Розмери со слезами на глазах вспоминала маленького красноволосого демона, не боявшегося затевать драки с мальчишками-сверстниками и при этом нередко разбивавшего их в пух и прах. Увы! Жизнь нисколько не смягчила Иможен Мак-Картри, и даже, вернувшись на родину пенсионеркой, она все еще рвалась в бой. В Каллендере, к величайшему огорчению старой няни, Иможен и боготворили, и ненавидели. Одни называли мисс Мак-Картри славой Горной страны и пошли бы за ней на край света, но другие считали ее позором Шотландии.
Утомившись от садовых работ, мисс Мак-Картри вернулась в дом.
— Розмери, я пойду наверх немного освежиться, — предупредила она, заглядывая на кухню.
Миссис Элрой молча покачала головой, прекрасно зная, что ее протеже не только ополоснет холодной водой лицо, но и выпьет первый за день бокал виски, а до вечера за ним последует немало других. Розмери непрестанно беспокоилась, как бы Иможен не пошла по стопам отца, некогда занимавшего почетное место среди самых отпетых шотландских алкоголиков, и опасения старой няни, бесспорно, имели под собой почву, поскольку дочь капитана унаследовала-таки папины таланты.
Удобно устроившись в кресле-качалке и предусмотрительно закрыв дверь на ключ, мисс Мак-Картри потягивала виски, но не успела и нескольких минут понаслаждаться заслуженным покоем, как дом потряс оглушительный вопль миссис Элрой. От неожиданности Иможен так сильно вздрогнула, что чуть не выронила бокал и, во избежание подобного несчастья, осушила его единым духом. Потом она прикрыла глаза, отдышалась и вышла на лестничную площадку узнать, с чего вдруг Розмери так варварски нарушила ее отдых. С годами миссис Элрой стали отказывать ноги, но легкие оставались по-прежнему мощными, поэтому, когда кто-нибудь приходил навестить ее подопечную, старуха останавливалась у нижней ступеньки лестницы и, не поднимаясь наверх, звала Иможен. Любой, кто слышал этот вопль, вообразил бы, что в детстве Розмери пасла на холмах стада и научилась перекрикивать свирепый ветер Горной страны.