Похлопыванием по плечу, грубыми шутками, смехом и солеными словечками эти люди выражают свое расположение, говорят, что рады видеть вас, что светит солнце и стоит жить на свете.
Бандежен пошел по кривой дорожке, потому что оказался неспособным ходить по прямой. Нельзя сказать, что он был злым, но его лень переходила все мыслимые границы. Большую часть своей жизни он проводил в постели или за столом. Из-за его фантастической лени ни одна женщина не решилась связать с ним свою судьбу. Сам же он считал любовь занятием слишком утомительным. По-настоящему счастливым он чувствовал себя только в кровати, за столом хорошего ресторана или на табурете у стойки бара.
На улице Круа он нырнул в подвальчик к своему дружку Фане, главным достоинством которого было то, что он подавал настоящее «Сен-Жане».
Им обоим было уже под сорок, а знакомы они были с детства, когда, собрав несколько монет, лакомились у бродячих торговцев горячей пиццой или соккой. Фане превратился в белокожего рыхлого толстяка. Он почти не видел солнца и стал похож на обесцвеченных рыб, обитающих в подземных водоемах.
— Ты ли это, Мариус? Ты что, упал с кровати? Ведь еще только одиннадцать!
Бандежен тяжело вздохнул.
— Жизнь становится совершенно невыносимой. Так недолго и в ящик сыграть. Налей-ка мне стаканчик. Мне нужно подкрепиться.
— А что ты здесь делаешь? — спросил Фане, наливая вино.
— Так… слушаю… расспрашиваю…
— О чем?
— Об убийстве этих несчастных.
— С чего это ты вдруг заинтересовался этими корсиканцами?
Мариус наморщил нос, сощурился и медленно произнес:
— На твоем месте, Фане, я не задавал бы вопросов… Много будешь знать…
Тот понял и поспешил заверить:
— Ты прав… Я ничего не говорил… Еще стаканчик?
— Давай… Но раз уж ты сам заговорил о корсиканцах, скажи мне, что там случилось. Ты ведь знаешь?
— Как и все.
— Мне тут кое-что неясно.
— Что именно?
— Почему убийцы оставили в живых старуху и детей? Они ведь могут стать нежелательными свидетелями.
— Наверное, их там не было.
— А тебе не странно, что бабушка с детьми осталась в городе?
— Да от корсиканцев всего можно ждать… Я с ними не вожусь. А этих я знал только в лицо. Мы даже не здоровались.
— Легавые хотят пришить это дело Фреду.
— А это точно не он?
— Можешь мне поверить.
— Вот гады!
— Поэтому Фред хочет узнать, была старуха на перевале Вильфранш или нет. Если она была там, она может подтвердить, что Фред к этому делу не имеет никакого отношения. Понял?
— Может, ты бы поспрашивал друзей Пьетрапьяна? В «малой Корсике», наверное, все знают.
Сестра инспектора Кастелле Арлетт с мужем Пьером держала молочную лавку на улице Россетти в самом центре старого города. Кастелле при каждом удобном случае заглядывал к ним, чтобы повидаться с племянниками — Жаном и Мари-Агнессой по прозванию Блошка. Эти коротенькие визиты всем доставляли удовольствие.