— Не говорите так, — смущенно улыбнулась Коломба.
— Почему?
— Потому что сейчас вы были бы таким же старым, как и я!
— Поверьте, женщина с такими глазами не может состариться!
Он говорил почти искренне.
— Какая жалось, что бог рассудил иначе!
Приход Мишель прервал эту галантную беседу. Барнабе окинул ее взглядом знатока и решил, что эта красивая застенчивая девушка может украсить его коллекцию. Коломба глянула на Мишель и поняла, что что-то случилось.
— Что ты хотела, Мишель?
— Я принесла вам записку.
— Записку?
— Да, и я должна отнести ответ.
Мишель протянула листок удивленной Коломбе. Та взяла письмо и извинилась перед Пелиссаном:
— Я схожу за очками.
Он как раз этого и хотел — остаться наедине с Мишель.
— Не беспокойтесь, я не тороплюсь, — сказал он.
Коломба вышла. «Редко встретишь такого любезного молодого человека» — подумала она.
Оставшись наедине с девушкой, Барнабе кинулся в атаку.
— Знаете, мадемуазель, войдя сюда, я поразился, какие красивые глаза у этой дамы.
Пелиссан совсем не понравился девушке, но она из вежливости ответила:
— Коломба Пастореккиа когда-то славилась своей красотой.
— Мне кажется, что вам тоже грех жаловаться!
Девушка промолчала. Она не выносила подобных разговоров. А Барнабе продолжал:
— Я говорю то, что думаю. Таких красивых девушек не часто встретишь на улице.
— Я не бегаю по улицам.
— А вам надо бы почаще показываться на люди. Кстати, меня зовут Барнабе Пелиссан, а вас?
— Мишель.
— Мишель… а фамилия?
— Какое вам дело?
— Мишель и Барнабе… Барнабе и Мишель… Неплохо звучит, а?
— Нет.
Он хихикнул. Ему даже понравилось, что малышка сопротивляется.
А в это время Коломба читала записку Базилии.
«Коломба, этот парень, который находится сейчас у тебя, — один из убийц. Будь с ним похитрее. Он будет пытаться разнюхать, была ли я в хижине во время убийства. Скажи ему, что меня там не было, что я осталась в городе из-за болезни детей. Постарайся разузнать, где он живет. Пусть он подольше останется наедине с Мишель. Я тебе потом все объясню. Целую тебя. Базилия.»
Супруга Паскаля Пастореккиа умом не блистала, она не поняла ничего из этого письма, но она так привыкла во всем слушаться Базилию, что решила сделать все, о чем та ее просит.
Презрительное безразличие Мишель уже начало задевать Пелиссана. Он уже думал о том часе, когда эта недотрога «будет есть из его рук» и закатывать глаза от наслаждения.
— Вы свободны вечером?
— Зачем вам?
— Чтобы пойти со мной куда-нибудь.
— Я никуда не хожу с незнакомыми мужчинами.
— А я как раз и хочу познакомиться.
— А я — нет.
— Я вам не нравлюсь?