Комендант был высокий и тучный мужчина с красным, угреватым лицом, весьма самодовольный, говоривший размеренным тоном, как бы подчеркивая тем самым весомость каждого своего слова.
Дон Фернандо, прекрасно изучивший характер полковника и относившийся к нему с большим уважением, был удивлен его сегодняшней озабоченностью и решил, что это объясняется денежными затруднениями, а потому попробовал выяснить, в чем дело, и, если возникнет необходимость, помочь.
— О! — воскликнул полковник. — Какой попутный ветер принес вас так рано в президио, дон Фернандо?
— Исключительно лишь одно желание видеть вас, любезный полковник, — ответил дон Фернандо, пожимая руку, протянутую ему комендантом.
— Вы очень любезны. Стало быть, вы без церемоний позавтракаете со мной?
— Я сам хотел напроситься!
— Прекрасно! — сказал полковник и позвонил. Тотчас появился вестовой.
— Этот господин будет завтракать со мной. Вестовой, как и подобает великолепному солдату, поклонился и вышел.
— Кстати, дон Фернандо, я должен вручить вам толстый пакет.
— Слава Богу! А я уже начал беспокоиться. Эти бумаги я ждал с нетерпением. Они мне очень нужны.
— Стало быть, все к лучшему, — сказал дон Хосе, отдавая молодому человеку пакет, который тот сразу же положил себе в карман.
— Кушать подано, — доложил, отворяя дверь, вестовой.
Хозяин и гость перешли в столовую, где их ждал майор Барнум. Старый англичанин, долговязый, тощий, двадцать лет служивший в Мексиканской республике. Этот храбрый солдат был искренне предан своей новой родине. Сейчас он служил помощником коменданта президио Сан-Лукас. Прослужив вместе так долго, они полюбили друг друга, как братья, словом, их вполне можно было уподобить Кастору и Поллуксу, Дамону и Фидию, — словом, воспетым буколической поэзией.
Дон Фернандо Карриль и майор Барнум немного были знакомы и обрадовались встрече, потому что англичанин был предобрейший человек и под холодной наружностью у него скрывалось горячее и преданное сердце.
Обменявшись приветствиями, все трое сели к столу, уставленному обильными и вкусными кушаньями.
После того как голод был утолен, завязалась беседа, поначалу вялая, но весьма оживившаяся за десертом.
— Отчего у вас сегодня, дон Хосе, такой странный вид, не свойственный вам прежде? — спросил дон Фернандо.
— Вы правы, — ответил губернатор, выпивая рюмку хереса, — я действительно опечален.
— Опечалены, вы? Черт побери! Вы внушаете мне тревогу, если бы я не видел, с каким аппетитом вы завтракаете, я подумал бы, что вы больны.
— Да, — со вздохом сказал старый солдат, — с аппетитом все в порядке.