Он выехал, как мы уже сказали, в сопровождении сына, чтобы осмотреть собственные владения.
После довольно большого объезда, во время которого скваттер при виде собственных плодородных земель и великолепных деревьев в лесу неоднократно приходил в восторг, понятный одним только землевладельцам, Брайты уже готовились вернуться к своему укрепленному стану, когда Уильям указал отцу на трех всадников, приближавшихся к ним во весь опор.
— Гм! — заметил Джон Брайт. — Индейцы! Неприятная встреча. Спрячемся за кустарник и посмотрим, что им надо.
— Позвольте, отец, — возразил молодой человек, — я думаю, это будет лишней предосторожностью.
— Почему так, мальчик?
— Среди них две женщины.
— Это ни о чем не говорит, — сказал скваттер, сделавшийся чрезвычайно осторожным после нападения краснокожих. — В этих проклятых племенах, как тебе известно, женщины сражаются не хуже мужчин.
— Положим, но теперь они распустили в знак мира бизоновую шкуру.
— Ты прав, мальчик, — промолвил скваттер немного погодя, — подождем их здесь… к тому же, если не ошибаюсь, я вижу среди них старую знакомую.
— Женщина, которая спасла нас, не правда ли?
— Именно она. Странная встреча, ей-Богу! Бедняга! Я рад ее видеть.
Спустя десять минут всадники уже подъехали к ним. После первых приветствий заговорила Волчица.
— Узнаете вы меня, Джон Брайт? — осведомилась она.
— Конечно, узнаю, достойная женщина, — ответил скваттер с чувством. — Хоть я и видел вас недолго и при страшных обстоятельствах, но помню вас очень хорошо и с сердечной признательностью; будьте спокойны, у меня одно желание, чтобы вы доставили мне случай доказать вам это на деле.
Удовольствие блеснуло во взоре Волчицы.
— Вы говорите искренне? — спросила она.
— Испытайте меня, — ответил Джон с живостью.
— Хорошо, я не ошиблась в вас, теперь я радуюсь тому, что сделала, когда вижу, что оказанная мной услуга не упала на неблагодарную почву.
— Говорите, что мне делать.
— Не здесь; мне надо сообщить вам нечто очень важное, это потребует долгих объяснений, а здесь вовсе не место для беседы.
— Хотите заехать ко мне? Там нам никто не помешает.
— Если вы позволите.
— Как! Если позволю, достойная женщина?! Разумеется, мой дом и все, что в нем находится, с хозяевами в придачу, в вашем распоряжении.
Маргарет грустно улыбнулась.
— Благодарю, — сказала она, подавая ему руку. Джон Брайт радостно пожал протянутую руку.
— Так пойдемте, — сказал он, — здесь нам больше нечего делать.
— Поедем, — ответила Маргарет.
Они поскакали по направлению к стану.
Ехали молча, каждый был поглощен собственными мыслями и не думал заговаривать со спутниками.