Незнакомец пристально следил за этими четырьмя путешественниками, которые, несмотря на все затруднения и непреодолимые препятствия дороги, продолжали переходить овраг и подвигаться мало-помалу до той местности, где он теперь отдыхает.
Но вдруг в нескольких шагах от него раздался стук — такой стук, понять который мог только кто-либо из обитателей здешней местности.
Незнакомец живо зашел за скалу, около которой стоял, и, зарядив свое ружье, выдвинулся несколько вперед.
— Хуг, — проговорил чей-то грубый голос с резким гортанным акцентом.
Вероятно, звуки этого голоса были хорошо известны охотнику, так как он разрядил ружье и занял беспечно свое прежнее положение.
Почти вслед за этим появилась новая личность.
Эта личность — был индейский воин, раскрашенный и вооруженный с ног до головы.
Он был высокого роста — со сморщенным надменным лицом и мрачным бесстрастным взглядом, хотя в его черных глазах проглядывало много разума и хитрости.
Как ни трудно было определить возраст этого индейца, во всяком случае ему должно было быть уже около пятидесяти лет.
Его вооружение состояло из такого же оружия, которое было и на охотнике, и вышло из тех же мастерских.
— А вот и вы, вождь, — проговорил незнакомец, протягивая ему руку.
— Хуг! — повторил индеец.
— Почему же мой брат так запоздал? — продолжал охотник.
— Серый медведь силен, а двуутробка хитра и пронырлива; да дело не в том. Курумилла остался последить…
— За кем последить?
— За бледнолицыми. Мы заметили их лагерь.
— Как! Вы рискнули проникнуть туда?
— Янки — собаки, над которыми дети индейцев смеются. Курумилла обошел их лагерь, заметил их тропинки, слышал их голоса.
— Какая неосторожность! Вождь, уверены ли вы, по крайней мере, что вас там не узнали?
— Один кроу почувствовал врага и начал было следить за ним, но он ничего не расскажет, — добавил индеец с иронической улыбкой, — пусть мой брат поразузнает там еще кое-что. — Проговорив эти слова, он распахнул надетое на нем платье из шкуры бизона и показал висевшие у его пояса окровавленные волосы от человеческой головы. — Он охотится теперь в благодатных странах своих предков, — продолжал индеец.
— Отлично отделался, — заметил беспечно охотник, — одним негодяем стало меньше, а их еще довольно в пустыне.
Вождь кивнул утвердительно головой. Несколько минут продолжалось молчание. Но охотник прервал его первый.
— Но почему же Добрый Дух не вместе с моим братом? — спросил он.
— Охотник в лагере, — ответил начальник.
— Как! — воскликнул с удивлением незнакомец, — вы покинули нашего друга среди этих негодяев?