Коннор отодвинул в сторону конверт и принялся листать памятки. Слова мелькали перед его глазами бессмысленной каруселью. Он нахмурился, скомкал памятки, бросил в мусорную корзину и принялся за факсы. Но ни на одном из них не смог прочесть больше первого предложения.
— Проклятие, — выругался он и отодвинул их на край стола.
Как он может сосредоточиться на работе? Как он может заниматься делами, когда его ум занят тем, что происходит в его личной жизни?
Он отодвинул стул, встал и поднял жалюзи на окнах. Внизу, на лужайке вокруг бассейна, предаваясь блаженной лени, лежали его курортники — поклонники солнца. Бассейн, сооруженный в виде плавно текущей реки с водопадами и гротами, блистал на солнце. За ним простиралась полоска белого песка, соединяющаяся с изумрудным морем.
Все, ради чего он столько лет надрывался, лежит теперь перед ним, как на ладони. Под его умелым руководством убогий постоялый двор превратился в отель мирового стандарта, в центр Вселенной Уорнера, как называли его воротилы бизнеса.
Он счастливый, преуспевающий мужчина.
По крайней мере, был таковым до вчерашнего вечера.
Коннор снова опустился в кресло, поставил локти на стол и уронил голову в ладони.
Что же делать? Должен же быть какой-то выход из этого! Двое людей не могут просто так взять и перечеркнуть десять лет совместной жизни. Это нелогично, непрактично "бессмысленно и глупо. Что ж, он скажет об этом Натали и даст ей шанс изменить свое решение.
Он что, сошел с ума? Дать ей шанс снова распилить его на кусочки! Ведь он сам хочет развода! Почему он все время забывает об этом?
Он исторгнул из глубины души ругательство — одно из тех изощренных, образных ругательств, которых он нахватался в те времена, когда ему приходилось работать руками, а не головой.
— Нужно занять себя чем-то, — пробормотал он. — И перестать думать.
И тут его взгляд упал на пергаментный конверт. Что ж, вдруг глупая реклама автомобиля хоть как-то отвлечет его.
Он распечатал конверт и извлек открытку.
Его брови от удивления подскочили на лоб, когда он начал читать:
«Вам необходимо явиться на праздничный вечер по случаю восьмидесятипятилетия мистера Джонаса Уорнера. Вечер состоится в субботу и воскресенье 14 и 15 июня на ранчо „Эспада“, Бразос-Спрингс, Техас».
Под идеальной каллиграфией этого сухого заявления была нацарапана приписка:
«Коннор, черт бы тебя побрал, лучше приезжай по-хорошему. Никаких отговорок, слышишь?».
Под грубыми словами стояла внушительная большая буква "К", которую смягчало маленькое сердечко, намалеванное рядом.
По лицу Коннора расплылась улыбка. Кэтлин. Крутая как сталь снаружи, мягкая и нежная внутри. Хотя, попробуй он сказать ей это в лицо, он наверняка схлопочет затрещину.