Но какого черта он здесь делает?
— Какого черта ты здесь делаешь? — требовательно спросила она.
Коннор нахмурился.
— Что ты имеешь в виду? Это моя спальня.
— Я знаю, что это твоя спальня. Но ты был во дворике.
Что ж, а теперь он не во дворике. Теперь он здесь. И он голый, потому что всегда спит голым. И она с таким же успехом может быть голой, если снять с нее этот жалкий клочок кружева, называющийся лифчиком, и такой же ничтожный клочок шелка, называющийся трусиками.
— На что это ты так смотришь? — снова спросила Натали.
Коннор выпрямился. Как на что? На свою жену.
На свою безумно сексуальную красавицу жену, которая не стала ночевать в свободной комнате и которая решила не спать с одним из тех слюнтяев, крутившихся вокруг нее всю вечеринку…
Потому что она хотела его.
— Я смотрю на тебя, малышка, — нежно проговорил он, одним движением отшвырнул одеяло, встал и направился к ней.
Сердце Натали на миг замерло.
— Коннор, — сказала она.
Нет, собиралась добавить она, но промолчала. Потому что у нее перехватило дыхание.
Мужчина, приближающийся к ней, был ее мужем, ее привлекательным, сильным мужем, в голубых глазах которого пылала страсть. Он был возбужден и великолепен, Он хотел ее. И она хотела его. Всегда хотела и будет хотеть…
— Натали, — прошептал он страстно, приблизившись к ней.
Она задрожала, когда он взял в ладони ее лицо и поцеловал — нежно, едва касаясь губ. И она сладко ахнула, заставляя его кровь вскипеть.
— Скажи, — сказал он низким голосом, расстегивая ее лифчик, — скажи, я хочу это слышать.
Она запрокинула назад голову, чувствуя, как ее груди погрузились в теплые чаши его ладоней. Он наклонился и поцеловал упругие кремовые холмики, гордо вздернутые клювики и, шепча ее имя, осторожно стащил с ее бедер кружева.
— Скажи мне, — потребовал он, снова поймав ее взгляд, и Натали всхлипнула и обрушилась в объятия мужа.
— Люби меня, Коннор, — прошептала она. — Люби меня. Целуй меня, прикасайся ко мне…
Войди в меня…
Из груди Коннора вырвался восторженный стон. Он подхватил свою жену на руки, уложил на постель и взял все, что всегда принадлежало и всегда будет принадлежать только ему.
Натали проснулась под ласками теплого солнца и в горячих объятиях своего мужа.
Ночь, которую они провели вместе, промелькнула как волшебное сновидение. Сновидение, полное страсти, и любви.
Свершилось чудо! Она снова лежит в объятиях Коннора, опьяненная любовью, о которой она почти забыла…
— Доброе утро, жена.
Она улыбнулась.
— Доброе утро, муж.
Он нежно поцеловал ее.
— Знаешь, мне приснился чудесный сон.
— Правда? — спросила Натали, прижимаясь губами к его губам. — Какое удивительное совпадение. Мне тоже приснился чудесный сон.