Ему ужасно хотелось спросить ее об этом, но он панически боялся ответов. А вдруг это все только привиделось ему? Если так, то лучше не знать правды. По крайней мере, не сейчас.
Сейчас, пусть на какое-то время, ему хотелось обмануть себя, представить, что их с Натали мир вернулся к ним. Об этом он думал, когда проснулся рядом со своей любимой женой сегодня утром, когда потом полез на крышу, чтобы проверить, почему та протекает.
Он продолжал думать об этом, когда поскользнулся, упал и покатился по крыше, а потом сорвался вниз…
— Коннор?
Он поднял глаза и посмотрел на нее.
— Пожалуйста, останься здесь до утра, — проговорила Натали нежным, заботливым голосом. — Пусть они убедятся, что с тобой все в порядке.
А завтра я заберу тебя.., домой.
Он вздохнул и обмяк, опираясь на подушки.
Когда она просит таким голосом, он готов сделать все, что угодно.
— Хорошо, — с улыбкой ответил он. — Честно говоря, я не ел больничной еды с тех пор, как мне в детстве вырезали гланды. Как я могу отказаться от такого редкого удовольствия?
Натали тоже улыбнулась. Хотя это было не так просто. У нее сердце разрывалось на части при виде того, как ее муж, сильный, взрослый мужчина, сидит в больничной постели с бледным лицом и выглядит беспомощным. Подумать страшно, что она едва не потеряла его.
Натали почувствовала, как в груди накипают слезы. Не плачь! Не вздумай разрыдаться! — приказала она себе. Все, что угодно, только не слезы! И поэтому она часто заморгала, вздохнула и выдавила из себя улыбку.
— Вот и замечательно, — сказала она торопливо. — Я скажу медсестре. И.., увидимся завтра утром.
Коннор приподнялся на подушках, борясь с болью в теле и ноющей пульсацией в висках.
— Натали… Не уходи. Прошу тебя, малышка, подожди…
Но она уже была за дверью.
День тянулся безнадежно долго, и Коннор от всей души поприветствовал наступление сумерек, надеясь, что ночь принесет ему желанный покой.
Но каждый раз, стоило ему вздремнуть, как в палату врывалась медсестра и спрашивала, как он себя чувствует.
— Чувствовал бы лучше, если бы вы дали мне немного поспать, — сердито отвечал Коннор.
Из-за ее беспрерывных визитов ночь тянулась бесконечно, и каждая минута бодрствования была наполнена мыслями о Натали.
Почему она ушла, не поцеловав его?
Может, она жалеет, что провела с ним ночь?
Может, и вправду он бредил, когда слышал ее ласковый, тревожный шепот над ухом, чувствовал ее поцелуи?
На рассвете он даже стал сомневаться, приедет ли Натали за ним в больницу.
В восемь часов снова пришла медсестра и нашла Коннора сидящим на краю кровати и полностью одетым.