Кенрик жаждал ее, жаждал сильно, как будто не знал женщин много лет. Она будет его женой, и сама пожелает этого, стучало в его мозгу. Его руки скользили вдоль ее плеч, затем ниже, к запястьям, возвращаясь снова к плечам. Он как бы все время убеждал себя, что она рядом и никуда не денется. Взяв ее за руку, он надолго приник губами к пульсирующей жилке на запястье.
— Я бы хотела…
— Ты бы хотела стать моей женой?
— Но я уже твоя жена, — напомнила она ему, слегка откинув голову назад.
— Нет, пока ты только моя невеста, — пробормотал он, покрывая поцелуями ее ухо. От этих прикосновений дыхание Тэсс участилось. — Но ты станешь ею, дорогая, очень скоро.
— Я хотела… я хотела сказать. — Тэсс не закончила предложение. Язык Кенрика был уже внутри ее уха. Тело ее напряглось, она застонала. Это не было вздохом, это был настоящий стон, даже не стон, а скорее вопль.
— Тебе приятно то, что я делаю? — спросил он, оторвавшись от ее уха.
— Да, — прошептала она и поджала пальцы ног, почувствовав снова его язык.
Он сделал паузу, правда небольшую. Она была нужна ему только затем, чтобы покрыть поцелуями округлость ее подбородка, постепенно подбираясь к губам, и затем приникнуть к ним.
Внезапно он отстранился и внимательно вгляделся в ее лицо, словно ища ответа на какой-то вопрос.
— Я хочу посмотреть на твою спину.
— Уже все зажило.
Но до шрамов ли на спине было ей сейчас. Она вся горела. Тело трепетало, в голове была странная легкость, а сердце саднило. Саднило, но не болело. С чем можно было сравнить теплоту, что распространялась по всему телу, пропитывая всю ее насквозь? Руки Тэсс обвились вокруг шеи мужа, она жадно тянулась к его губам.
Желание Кенрика достигло такого накала, что он был готов вот-вот воспламениться. Однако первый раз — это первый раз, Кенрик помнил об этом. Слишком важен этот момент для их дальнейших отношений, чтобы можно было позволить себе выпустить это пламя из-под контроля. Потом уже ничего не поправишь. Нет, он должен вести себя нежно, проявить терпение, мобилизовать все свое искусство. Пламя ее надо раздувать медленно. Медленно и осторожно. И прежде всего следует узнать, насколько изранена ее спина.
— Покажи спину, — снова попросил он.
Она покраснела и опустила глаза. Он приподнял ее подбородок.
— Твоя скромность понятна. Ты стесняешься показать мне свое тело. Но должен тебе сообщить: во время твоей болезни я много раз любовался им. Я даже купал тебя.
— Не может быть, — выдохнула она.
— Так было.
Ему нравилось ее смущение, он понимал, что следует найти какой-то способ сгладить ситуацию.