О смерти и умирании.
(В ответ студенту, который выразил озабоченность тем, что Эриксон умирает).
Я считаю эту мысль совершенно незрелой. У меня нет намерения умирать. Фактически, это было бы самым последним делом!
Моя мать дожила до девяносто четырех лет. Моя бабушка и прабабушка дожили до девяносто трех или больше. Мой отец умер в девяносто семь с половиной. Отец сажал фруктовые деревья и надеялся дожить до времени, когда он сможет попробовать их плоды. Когда он сажал их, ему было девяносто шесть или девяносто семь лет.
У психотерапевтов неверные представления о болезни, инвалидности и смерти. Они обычно преувеличивают проблему адаптации к болезни, инвалидности и смерти. И нагородили много всякой чепухи о помощи семьям, которых постигло горе. Я думаю, что вам не следует забывать, что день, когда вы родились, является днем начала вашего пути к смерти. Некоторые преуспевают на этом пути и не тратят слишком много времени на жизнь, в то время как другие задерживаются надолго.
У моего отца в восемьдесят лет случился обширный инфаркт. В больницу его привезли без сознания. Моя сестра поехала с ним и врач сказал ей: «Вы должны знать, что надежды немного. Ваш отец уже стар. Он много работал всю свою жизнь, и инфаркт у него очень обширный».
Моя сестра рассказывала: "Я презрительно ответила врачу: «Вы не знаете моего отца!»
Когда отец пришел в себя, врач находился рядом. Отец спросил: «Что случилось?» Врач сказал ему: «Не волнуйтесь, мистер Эриксон, у вас был очень серьезный сердечный приступ, но через два или три месяца вы будете дома, как ни в чем ни бывало».
Мой отец в ярости сказал: «О, Боже мой! Два или три месяца! Вы, наверное, хотите сказать, что я должен потратить впустую целую неделю?» И через неделю он вернулся домой.
Ему было восемьдесят пять лет, когда произошел второй такой же сердечный приступ. В больнице дежурил тот же врач. Отец пришел в сознание и спросил: «Что случилось?»
«То же самое», ответил врач. Мой отец простонал: «Еще одна неделя пропала». У него была серьезнейшая операция на брюшной полости, и было удалено около метра кишок. Приходя в сознание после наркоза, он спросил медсестру: «Ну, а теперь что стряслось?»
Она ответила и он, простонав, сказал: «Теперь вместо недели я потерял десять дней».
Третий сердечный приступ был в восемьдесят девять лет. Он пришел в сознание и сказал: «Опять то же самое, доктор?» «Да», ответил врач.
Мой отец сказал: «Похоже, теперь это становится дурной привычкой – терять по целой неделе».
Четвертый инфаркт у него был в девяносто три года. Когда он пришел в сознание, то сказал: "Честно говоря, доктор, я думал, что четвертый меня прикончит. Теперь я начинаю сомневаться, что и пятый сможет это