– Мне надобно кое-что сказать вашей милости, – сказал ему Диего де Монтес.
– С радостью выслушаю вас. Говорите, – любезно отвечал Филипп, но уже первые слова заставили его насторожиться.
– Говорят, дон Филипп, вы – неустрашимый воин и доблестный боец, хотя осмотрительны и благоразумны… Но никто никогда не видел, чтобы вы путались с женщинами…
– Верно. Никто и никогда. Ну и что ж с того?
– Да дело-то в том, что у нас в Испании – не знаю, как в других странах, – вошедший в возраст мужчина без женщины обходиться не может.
– К чему вы клоните, дон Диего?
– Вы уж простите меня, ваша милость, но я все же скажу: вы ведь не первый год живете среди испанцев, а у нас мужская сила считается первейшей добродетелью. Тот, кто сторонится женщин, невольно навлекает на себя подозрения.
Гуттен вскочил как ужаленный.
– Из-за того, что я не желаю блудить со вшивыми индеанками, вы сомневаетесь в моей мужественности?
– Нет, ваша милость. И я, и те десятеро, что остались вам верны, вполне в ней уверены.
– Ну так в чем же дело?
– Кое-кто вовсе не считает вас мужчиной.
– Кто? Назовите имя этого негодяя!
– Лопе де Монтальво.
«Франц-Франсина, – подумал Филипп. – Так я и знал! Если Франц, прикинувшись женщиной, обманул Лопе, могут ли быть сомнения в том, что хозяин под стать слуге? Вот отчего Лопе питал ко мне беспричинную ненависть, которую я старался не замечать».
– Как только вы уехали в Коро, капитан Лопе стал твердить, что давнишние, еще севильские его подозрения подтвердились, – стараясь выражаться поприличней, продолжал Диего, – однако поначалу никто ему не верил. Но если вы и впредь будете хранить свое целомудрие столь же ревностно, при первом же столкновении ваши недоброжелатели вновь пустят в ход сплетню.
– Выслушайте меня, дон Диего, и я надеюсь, мои слова покончат с этим недоразумением. – И Филипп поведал о том, как баварский крестьянин Франц Вейгер, переодевшись женщиной, склонил ко греху неустрашимого кастильца.
– Сознаете ли вы, ваша милость, как обманчива внешность? Иной раз приходится больше заботиться о видимости, чем о сути. Желаете добрый совет? Позабудьте свою сдержанность – блудодействуйте напропалую! Человеку молодому и здоровому это сам бог велел. Попробуйте, каковы на вкус эти индеанки, что в таком изобилии вьются возле нашего лагеря. По красоте они не уступят андалусийкам, а пылу их позавидуют даже мавританки. Не чурайтесь их, ваша милость! Блудите вволю, а падре Тудела отпустит вам ваши грехи, приняв во внимание, что блуд ваш – не прихоть, но государственная необходимость.
От беседы с Монтесом в душе Филиппа остался горький осадок.