Хуан Вильегас, не смущаясь грозным видом солдат, приблизился к Гуттену и кротко спросил:
– Неужели вы, сударь, с вашим добрым сердцем оставите нас безоружными на милость окрестных дикарей?
– Есть о чем говорить! – отвечал тот. – Ваш язык – лучшее оружие Карвахаля. Вы сплетете очередную интригу, предадите все и вся и обратите индейцев в рабство.
К его отряду присоединились и те, кого Карвахаль вывел из Коро: Пласенсия, Ромеро и Диего Руис Вальехо. Но зато Кинкосес, командовавший арьергардом Гуттена, теперь стоял как вкопанный, глядел на него печальными глазами и явно не собирался следовать за ним. Точно так же вел себя и Диего де Монтес. Лекарь Перес де ла Муэла с равнодушным видом беседовал с Альмарчей и Лимпиасом. Перико и Магдалена сидели вдвоем в седле норовистого коня. Падре Тудела осенил уходящих крестным знамением, словно расставаясь с ними навсегда. Филипп объявил во всеуслышание:
– Доводится до сведения всех, что я, Филипп фон Гуттен, – единственный законный губернатор Венесуэлы! Я направляюсь в Коро, откуда пошлю письмо императору. Отряд галопом выехал из Токуйо. Не успели проехать и полулиги, как из густых зарослей вынырнул Янычар.
– Благословенны гурии и праведники, ниспославшие тебе удачу!
Узнав обо всем, что произошло на площади, он сказал:
– Хорошо, что забрали лошадей и оружие: по крайней мере его не повернут против нас. Людей у них – даже если не принимать в расчет индейцев – несравненно больше, чем у нас. А этот писец пугает меня сильней, чем все султанское воинство: он хитер как черт и коварен, как сам Великий Евнух.
Гуттен велел двигаться по дороге на Кибор.
– Что ты делаешь, Филипп? – недоуменно спросил Янычар. – Что мы там забыли?
– Я хочу, чтобы отряд восстановил силы в Баркисимето.
– В своем ли ты уме? Враг преследует по пятам, а ты задумал отдыхать? С заходом в Баркисимето мы явимся в Коро на восемнадцать дней позже. Если же двинемся по берегу Токуйо, как советует Перико, то дойдем до подножья сьерры дней за восемь.
– Я ничего не боялся и не боюсь, – с вызовом отвечал Филипп, – кроме мучительного перехода через сьерру: он грозит нам куда большими опасностями, чем все хирахары.
По прибытии в Кибор он велел было разбить лагерь, но воспротивился Янычар:
– Ради бога, не надо! Они на то и рассчитывают, что ночью мы устроим привал. Погляди – сегодня полнолуние, совсем светло; мы вполне можем прошагать еще несколько лиг.
– Не будет этого! – непреклонно сказал Филипп. – Я не собираюсь удирать от преследователей, как жалкий трус. Кого мне опасаться? Карвахаля? Я победил его, и я его унизил. Он потерял почти всю свою конницу и большую часть оружия. Жаль, что ему досталась добыча и план покорения Эльдорадо.