Хэнк остановился спереди белого дома, приземистого, с покатой крышей, более похожего на американское бунгало, чем на жилище в Африке. Рядом, в открытом гараже, он разглядел шикарный “роллс-ройс”, ретро-модель в стиле тридцатых годов.
Он вышел из машины, в это время открылась дверь дома и из него вышла высокая женщина с каштановыми волосами, чью стройность не удавалось даже скрыть широкому арабскому халату.
— Я же вам сказал, — сердито обратился к ней Фрост, — что мне нужен мужчина. Махмед очень тяжелый.
— Ничего не поделаешь. Я сама вам помогу.
— А Реджинальд Филд?
— Что — Реджинальд Филд?
— Ну, писатель, врач — друг Махмеда… Где он?
— Он перед вами, — улыбнулась женщина и направилась к “мерседесу”. Только теперь капитан заметил у нее в руке маленький врачебный чемоданчик.
— Так вы и есть этот самый Филд? — недоуменно спросил ее Хэнк.
— Да, — певуче протянула та, не оборачиваясь, и наклонилась над задним сиденьем.
Фрост тяжело привалился к капоту и вполголоса пробормотал:
— Черт побери… Надо же, каких успехов достигли в операциях по изменению пола…
Капитан открыл глаз и уставился в потолок, чувствуя поток свежего ночного воздуха, льющийся из кондиционера. Фрост попытался приподняться, но голова его закружилась, и он откинулся на подушку. Что-то уж слишком часто стал он просыпаться в незнакомой обстановке. Хэнк оглянулся вокруг: лежал он не на кровати, а на больничной кушетке, под тонким одеялом. Его правое плечо и рука были плотно и умело забинтованы. Он снова приподнялся и услышал сзади женский голос:
— На вашем месте я бы не сильно напрягалась. Я сделала вам укол морфия, а он не очень сочетается с виски. От вас несло, как от профессионального дегустатора спиртных напитков.
— Вот вы и отгадали, чем я зарабатываю себе на жизнь, — нашел Фрост в себе силы пошутить.
Послышались мягкие шаги, и женщина в халате подошла к нему.
— Как там Махмед? — спросил ее капитан.
— Я извлекла пули… Вообще-то его надо было сразу доставить в больницу, но если он попросил привезти его сюда, значит, на то были серьезные причины. У нас с ним одинаковая группа крови, и я тут же сделала прямое переливание. Только бы не было заражения. Завтра все выяснится. А как вы себя чувствуете?
— Ужасно, — улыбнулся Хэнк.
— Еще бы. Ни у кого еще не видела так много шрамов, как у вас. Некоторые из них один на другом, словно сетка. Пулевые, ножевые, один — рваный, на животе…
— Мексика, автоматная очередь, — сухо прокомментировал Фрост.
— А ноги? С них как будто пытались содрать кожу.
— Пытались когда-то, — подтвердил он.