Краем глаза Фрост заметил, что к нему спешат два нациста, готовясь прикончить свою жертву. Он перевернулся на живот и сам бешено застрочил, выкрикивая в ярости какие-то ругательства. В глубине мозга вертелся навязчивый вопрос — неужели и он помешался и перешел границу, отделяющую жестокое, но справедливое возмездие, от безумия?
Противники покатились по земле, сраженные свинцовым дождем, а Хэнк подскочил к одному из них, все еще дергающемуся, и добил его ударом приклада. Наверное, это все-таки было безумие…
Он сам устало опустился на ковер из опавших листьев рядом с убитыми врагами, не в силах сдержать охватившую его слабость, не видя перед собой ничего, кроме расплывающихся цветных кругов. Магазин автомата был расстрелян полностью и из оружия при нем остался лишь дамский пистолет да бритва… Единственный оставшийся в живых доберман лежал совсем недалеко и тихо рычал, не спуская с Фроста взгляда угольно-черных глаз и подрагивая оскаленными губами.
Капитан обессилено закашлялся и вытянул по направлению к собаке окровавленные ладони, приготовившись к последней схватке в своей жизни, — он понимал, что не сумеет справиться с доберманом. Но тот чего-то выжидал, видимо, выбирая удобный для нападения момент. Хэнк стал дрожать от холодного ветра, поднявшегося в лесу, зашелся в кашле, разрывающем надорванные бегом легкие, в снова перед его глазом все поплыло… “Воздуха, не хватает воздуха!”, — требовал мозг, не выдерживая напряжения, в Фрост погрузился в темноту…
Он открыл глаз, чувствуя, что лицо покрыто грязью, и посмотрел на окровавленную руку и ободранные пальцы в засохшей коричневой корке с прилипшими к ней листочками. “Собака!”, — вдруг вспомнил он и, дрожа, поднял голову. Животное так и не сдвинулось со своего места и продолжало смотреть на него. Увидев, что человек зашевелился, доберман стал медленно подползать к нему на животе. Капитан дернулся было за пистолетом или за бритвой, но собака неожиданно уткнулась мокрым носом в израненную ладонь и стала ее лизать, потом вскочила и встала рядом с распластанным на земле Хэнком.
Он с трудом поднялся, заметив, что ранен в левое плечо, на котором расплылось пятно засохшей крови. В горячке боя он даже не почувствовал попавших в него пуль. Доберман снова ткнул капитана мордой в руку, и тот недоуменно посмотрел на него, не в состоянии объяснить такое поведение. Он нерешительно погладил животное, негромко обращаясь к нему:
— Что, брат, и тебе больше нравится дружба, чем война? Ну что же, я не против, давай дружить.
Стараясь не поддаваться вновь охватившей его слабости, Фрост медленно подошел к лежащим рядом трупам, все еще с опаской поглядывая на своего нового друга. Забрав автомат с тремя запасными магазинами, он стянул с одного мертвого нациста теплую куртку, не сильно изрешеченную пулями, и толстый свитер, который положил на раненое плечо.