— Что — хотя?
— Ничего. Задумал маленький безобидный карамболь. Авось, удостоверюсь и успокоюсь. А ежели нет — придется пальнуть разок-другой…
— Фрост, он очень хороший мальчишка.
— Знаю. Только не мы произвели его на свет. И не нам распоряжаться его перемещениями. Понимаешь?
Понизив голос, почти жалобно, Бесс промолвила:
— Что же с ним будет?
Фрост отмолчался. Он был почти уверен, что по телефону говорил подложный доктор Чильтон. Или, ежели предположить наихудшее, родители Кевина и впрямь рассматривали неповинного и великолепно одаренного мальчишку как нежелательную обузу.
“Черт! Был бы у меня в сыновьях такой умница — уж я бы знал, чему научить и как разговаривать… Великолепный ребенок — и болванам достался. Впрочем, иногда родители — умницы, а достается им болван… Тоже бывает”.
Этим глубокомысленным рассуждением Фрост и завершил ход своих мимолетных раздумий.
Ни Фросту, ни Бесс не удалось по-настоящему заснуть в эту ночь. О любви, разумеется, и речи идти не могло. Наемник просто обнял подругу, постарался убаюкать, нашептал множество нежных слов — и увидел брезживший за оконными стеклами рассвет…
Фрост открыл глаза.
Солнце уже вливалось в комнату широкими янтарными полосами. Простыня еще хранила тепло женского тела, но включенный на полную мощность душ уже журчал вовсю. Фрост зевнул и поднялся.
Пристроившись подле унитаза и занявшись отправлениями самого естественного свойства, Фрост осведомился:
— Хоть немного спала?
— Навряд ли. Что делать будем, Хэнк?
— Играть мелодию на слух. Причем, с ходу. Помойся, вытрись, выйди — тогда и поговорим.
Фрост прекратил журчать и начал жужжать. Жужжал он прекрасной, трехлезвийной электрической бритвой “Норелько”. Извлек ее из саквояжа, вонзил вилку в ближайший штепсель. Заработал удобным и полезным приспособлением, требовавшим выжидать, вращать, снимать щетину основательно и неторопливо.
Надобно и усы подстричь, отметил наемник. Включил гребенку, поглядел в зеркало, осторожно повел трепещущими лезвиями по великой своей гордости — пышным, начинавшим походить на моржовые, усам.
В зеркале возникла обнаженная, мокрая, отменно привлекательная Элизабет.
— Брейся спокойно. Мне понадобится еще минут пять привести себя в порядок. Не спеши.
— Усики-то подстриг вкривь и вкось, — задорно объявила Бесс, выйдя из душевой. — Дай, поправлю, насколько возможно…
— Придира, — слабо ухмыльнулся Фрост. — Ладно, попробуй…
— А как выгляжу я сама?
— На сто долларов. Пожалуй, даже лучше. Как обычно…
Фрост проверил хромированный браунинг, передернул затвор, сменил магазин. Последнее действие было совершенно лишним, но капитан проделал его автоматически, по давней привычке. Спокойно и обстоятельно заряженная обойма всегда работала безотказно.