Дэвид тщательно прицелился, и М-16 снова задрожала от очередей. Одна, вторая, третья. Один бандит сразу ничком распластался на тропе, другой разумно решил, что бой проигран, и устремился со всех ног наутек, но пули оказались быстрее.
С погоней было покончено неожиданно быстро.
Холден осторожно спустился из-за камней на тропу и, крадучись, прошел мимо распростертых на земле тел, не снимая пальца со спускового крючка. Но по нему больше никто не стрелял.
Теперь необходимо было быстрее поймать лошадей.
* * *
Они вошли в напоминающий амбар гараж, и Керни увидел приготовленную для него машину. Перед его мысленным взором все еще стоял Том. Джеффри не мог понять, почему тот пришел предупредить Хэрриет. Если он шел с намерением помириться, зачем тогда взял оружие? Почему он вообще пришел? Если он действительно был таким негодяем, как об этом рассказала его жена, зачем он выдал, что собираются сжечь ее дом?
Автомобиль был именно таким, какой он и просил, – «Форд», но со всеми примочками полицейской машины – форсированным двигателем, усиленной подвеской, рацией, тайниками, куда можно было спрятать оружие, и прочим. В одном из тайников уже лежала полуавтоматическая винтовка «Си-Эй-15».
Он завел «Форд» и послушал, как работает мотор. Если бандитов окажется намного больше, чем он ожидает, то машиной придется воспользоваться очень срочно. Все в порядке, работает, как часы.
Он заглушил двигатель и подошел к Хэрриет, которая стояла у двери гаража и посматривала по сторонам. Небо постепенно серело на востоке.
«Интересно, террористы из ФОСА всегда нападают на рассвете, как индейцы в кино?», – невесело усмехнулся Керни. Он надеялся, что бандиты будут заняты поджогом дома и не сразу обратят внимание на расположенный в стороне гараж.
– Ты жалеешь? – повернулась к нему Хэрриет.
– Что?
– Ты жалеешь о том, что произошло?
– О том, что я застрелил твоего мужа? Ну, я тебе уже говорил, и ты ответила, что не стоит…
– Нет, я говорю о другом.
– О чем же?
– О том, что произошло между нами, – прошептала она.
– Нет, я никогда не буду жалеть об этом. А ты?
– И я. Ведь у меня никого не было, кроме Тома. Но и с ним все было не так, как с тобой. Ему было наплевать, чувствую ли я что-нибудь или нет. Он думал только о собственном удовольствии.
– Тебе совсем не обязательно говорить мне это…
– А после этого он сразу принимался рассказывать о том времени, когда к власти придут, как он говорил, «наши люди». Он никогда не говорил, кто именно эти его люди. Доказывал мне, что богатые уже достаточно были богатыми, и те из них, кто останется в живых после революции, будут лишены того, что они награбили у бедных. Пусть и они узнают, что такое нищенское существование. Земля, богатство, деньги – все будет разделено поровну между бедными.