Как в Мемфисе, так и в других наиболее значительных городах, расположенных гораздо южнее, императорской чете оказывались во всех главных храмах почести со стороны жрецов и проводились церемонии обоготворения.
Там, где Адриан жертвовал средства для расширения какого-нибудь святилища, он должен был собственноручно положить камень при закладке здания.
При всем том он находил время охотиться в пустыне, заниматься государственными делами и обозревать памятники прошлых времен, на которые стоило посмотреть. В Мемфисе замечательнее всего был Город мертвых с пирамидами, большим сфинксом, Серапейоном и могилами аписов.
Перед отъездом оттуда Адриан и его спутники обратились с вопросами к оракулу священного быка.
Поэтессе Бальбилле была предсказана самая счастливая будущность. Бык, которому она должна была, отвернувшись от него лицом, подать лепешку, остался доволен даром и лизнул ее руку своим мокрым языком.
Адриан оставался еще в неизвестности относительно пророчества жрецов Аписа, потому что оно было подано ему в запечатанном свитке, так же как и объяснение содержавшихся в нем знаков, причем ему было торжественно запрещено открывать свиток ранее истечения полугода.
Император встречался со своей супругой только в более значительных городах, так как он путешествовал сухим путем, а она — водным.
Суда почти всегда приходили к месту назначения раньше сухопутных путешественников, и когда наконец эти последние добирались туда, то каждый раз давались празднества по случаю приезда императора, на которых Сабина, правда, редко присутствовала. Тем усерднее Бальбилла старалась обрадовать путников в момент их прибытия дружескими сюрпризами.
Она чтила императора, и красота его любимца производила неотразимое впечатление на ее артистическую душу.
Смотреть на него было для нее наслаждением, его отсутствие огорчало ее, и, когда он возвращался, она первая приветствовала его.
Но он интересовался веселой девушкой не больше и не меньше, чем другими женщинами в свите Сабины, да и Бальбилла не желала от него ничего другого, кроме удовольствия смотреть на него и наслаждаться созерцанием его красоты.
Если бы он осмелился принять ее поклонение за любовь и предложить ей свою, поэтесса с негодованием указала бы ему должные границы. Однако же она не скрывала своего восхищения красотой вифинца.
Когда путники после долгого отсутствия появлялись снова, Антиной находил в занимаемой им каюте корабля цветы и отборные плоды, присланные ею, а также стихи, в которых она воспевала его.
Он складывал все это к другим вещам и обращал мало внимания на поэтессу, а она ничего не знала об этом равнодушии своего прекрасного идола, да и не заботилась о его чувствах.