Толлер нахмурился и несколько раз провел пальцем по прилагательному.
– Лейн, тут сказано, что птерты розовые. Лейн не поднял глаз.
– Ты, наверно, неправильно прочел, там должно быть «пурпурные».
– Нет, написано – розовые.
– В субъективных описаниях допустимы вольности. И потом, за такое долгое время мог измениться смысл слов.
– Да, но… – Толлер почувствовал разочарование. – Значит, ты не считаешь, что раньше птерта была дру…
– Толлер! – Лейн отбросил ручку. – Не подумай, что я тебе не рад, но скажи, почему ты обосновался в моем кабинете?
– Мы совсем не разговариваем, – смущенно сказал Толлер.
– Вот как? О чем же ты хочешь поговорить?
– Все равно о чем. Может быть, осталось мало… времени. – Толлера осенило. – Ты мог бы рассказать мне о своей работе.
– Толку от этого не будет, ты не поймешь.
– Но все-таки мы бы поговорили. – Толлер встал и положил фолиант на место. Он уже шел к двери, когда Лейн заговорил.
– Прости меня, Толлер, ты совершенно прав. – Он виновато улыбнулся. – Понимаешь, я начал эти исследования больше года назад и хочу закончить их до того, как меня отвлекут другие дела. Но, возможно, это не так уж и важно.
– Наверно, важно, раз ты все время с этим возишься. Я не буду тебе мешать.
– Подожди, не уходи, – быстро сказал Лейн. – Хочешь увидеть одно удивительное явление? Вот, следи! – Он взял маленький деревянный диск, положил его плашмя на лист бумаги и обвел чернилами. Потом сдвинул диск и обвел его так, что новая окружность касалась первой; затем повторил эту процедуру еще раз. В итоге получился ряд из трех соприкасающихся окружностей. Опустив на дальние края ряда по пальцу, он сказал:
– Здесь ровно три диаметра, так?
– Да, – с беспокойством сказал Толлер, не зная, все ли он понял.
– Теперь переходим к удивительному. – Лейн пометил обод диска чернильной черточкой и поставил его на стол вертикально, тщательно совместив черточку с краем чертежа. Бросив взгляд на Толлера, он убедился, что тот внимательно следит за ним, и медленно покатил диск через нарисованные окружности. Черточка на ободе поднялась по плавной кривой и опустилась на дальний край чертежа.
– Демонстрация окончена, – объявил Лейн. – Это часть того, о чем я пишу.
Толлер недоуменно моргнул.
– О том, что окружность колеса равна трем диаметрам?
– О том, что она в точности равна трем диаметрам. Это весьма грубый опыт, но если мы измерим с большей тщательностью, отношение все равно окажется равно трем. Разве этот удивительный факт не поражает тебя?
– С какой стати? – все более недоумевая, сказал Толлер. – Если уж оно так – значит так.