— А если не уйдем?
— Тут такие улочки — заблудиться можно. Я тут все ходы и выходы знаю. Ты, самое главное, не суетись. Можешь закрыть глаза и немного подремать.
— Ты шутишь? У нас вопрос жизни или смерти решается, а ты советуешь подремать. Дима, я боюсь!
— Не ори. Ты мне мешаешь.
— Я постараюсь.
— Будь дружочком, постарайся. Если ты будешь умницей и будешь сидеть тихо, то я смогу найти выход из сложившейся ситуации.
— Я молчу, молчу.
— Молодец. Давай и дальше в таком же духе.
Дальше началось просто невообразимое. Я вжалась в кресло и с ужасом принялась наблюдать за тем, как Дмитрий начал петлять по узким улочкам на вполне приличной скорости. Чем больше он петлял и пытался оторваться от погони, тем больше я ловила себя на мысли, что либо мы сейчас во что-нибудь врежемся, либо кого-то собьем, либо нас настигнет сидящая на хвосте машина, и тогда… Мне даже страшно представить, что будет тогда.
Я закрыла глаза, потому что не могла наблюдать за тем, как машина едет на недозволенной скорости и с трудом вписывается в крутые повороты. Мне почему-то показалось, что на этот раз мне не уйти от судьбы и она решила свести со мной свои счеты. Страх парализовал все мое тело, и я сидела не шевелясь. Я вдруг подумала о том, что будет, когда моя мама узнает, что меня больше нет. Она будет плакать и кричать, что меня у нее отняла Москва, что она растила дочь для себя, а эта проклятая столица отняла у нее все самое дорогое. Отец сильно запьет, а мой бывший кавалер будет злорадствовать и говорить своим знакомым о том, что я — хороший пример для тех, кто хочет от этой жизни чего-то большего, чем она может предложить. Мол, нужно соглашаться на то, что есть, и довольствоваться малым. По крайней мере так хоть можно пожить… А все мои подруги в один голос скажут о том, что им меня жаль, но я во всем сама виновата. Я всегда была странной — строила нереальные планы и говорила безумные вещи. Я была не от мира сего и всю жизнь бунтовала, протестовала против сложившихся стереотипов, стандартных мнений и банальных поступков. «Она всегда хотела выделиться. Из кожи вон лезла, чтобы от всех отличаться! Вот и отличилась», — скажут про меня.
— Света, ты живая? — Я открыла глаза только тогда, когда почувствовала, что машина остановилась. — Тебе плохо? Бледная вся…
— Мне страшно.
— Успокойся, мы уже приехали.
— А где «Жигули»?
— Понятия не имею, но в том, что мы ушли от погони, можешь не сомневаться. Тут такие улочки, что не каждый и разберется. А я их наизусть знаю, потому что здесь раньше жил, тут прошло мое детство.