— Я знаю, — кивнул он головой. — Драгоценности лежат в сейфе. Она тебя оговорила.
— Разве можно так ненавидеть человека, которого совсем не знаешь? А самое главное — за что? За то, что я из провинции?
— Понимаешь, все пошло совсем не так, как я рассчитывал.
— А как ты рассчитывал?
Дима провел ладонью по моему лицу и не мог не заметить:
— Ведь у тебя все побои сошли, сейчас ты такая симпатичная! Я совсем не так представлял себе твое знакомство с родителями: ты бы напекла пирогов, накрыла на стол, я бы купил бутылку дорогого коньяка. В общем, все как у людей.
— Я не уверена в том, что даже при таком замечательном раскладе не произошло бы того, что произошло сейчас.
— Мои предки должны были приехать только через неделю. Наверняка Маринка все подстроила — позвонила и все им рассказала. Вот они и приперлись раньше положенного срока ни свет ни заря. Увидели нас в кровати, да еще и ночная рубашка матери неподалеку валялась. И без слов понятно, что ты ее надевала. Для нее это катастрофа.
Я сидела не шевелясь и не знала, что я должна делать. Плакать, кричать, сетовать на судьбу или просто тупо молчать, что я и делала. Я почти онемела. Поймав мой грустный взгляд, Дмитрий притянул меня к себе и попытался успокоить.
— Это нормальная реакция предков на то, что они увидели девушку в моей кровати, — твердил он одно и то же. — А представь, если мы застанем в подобной ситуации свою дочь или сына, как мы себя поведем?
Так непозволительно себя вести, как повела себя твоя мать, неприемлемо в любой ситуации, — резко сказала я и нервно застучала пальцами по спинке дивана.
— Света, я завтра же попытаюсь с предками серьезно поговорить, и завтра же мы подаем заявление в загс, несмотря на все обстоятельства, которые складываются против нас.
С благодарностью поцеловав Димину руку, я прижала ее к самому сердцу и прошептала:
— Дима, как же сложно нам будет… Как же сложно!
— Справимся. Нас же двое, и мы любим друг друга. Светка, ты же меня любишь?
— Люблю.
— А вот это самое главное. Когда двое любят друг друга — им ничего не страшно.
Этой ночью Димка постоянно просыпался и жаловался на то, что диван, выполняющий функцию кровати, слишком старый, скрипучий, бугристый и из него уже повылезали пружины. Я тут же покрывала его поцелуями и говорила ему о том, что неудобства не так важны. Самое главное, что мы вместе, а все неудобства — явление временное.
На следующий день Дима приехал чернее тучи, а я лихорадочно принялась соображать, что же он мне сейчас скажет.
— Димка, что-то случилось?
— Случилось, — беспомощно сказал он и рухнул на диван.