— Извини, дорогая. Я тебе о возвышенном, а ты мне земном, — при этих словах супруг сжал меня сильнее и заглянул мне в глаза. — Ева, только смотри мне…
— Ты о чем?
— Я надеюсь, вы не пойдете в туалет под одним кустом.
— Представь себе, нет. Мы сходим в туалет в разные кустики. Тут кустов немерено, и необходимости ходить под один куст нет.
— Ева, так ты плывешь или нет? Ребят, я что-то не пойму — кто-нибудь куда-нибудь хочет?! — вновь крикнул Роман и отвязал лодку, в которой сидел. — Лично я больше ждать не могу. Мне капитально приспичило. Я поплыл.
— Ром, подожди, а я как же?
Я тут же чмокнула в щеку своего мужа и быстро произнесла:
— Вить, не волнуйся. Я быстро. Надеюсь, что к моему приезду ты что-нибудь обязательно поймаешь.
— Будем стараться! — Лена взяла моего супруга за рукав и потащила к удочкам. — Возвращайтесь, чтобы мы побыстрее могли поздравить вас с облегчением и вы составили нам компанию, потому что рыбалка уже подходит к концу. На берегу варим уху из того, что мы наловили, и едим бараний шашлык.
— Лен, а как мы будем есть бараний шашлык, если мы ни одного барана не убили? — крикнул своей жене отплывающий от парома Роман.
— Еще не хватало, чтобы мы баранов убивали, — громко рассмеялась Елена. — На барана удочку не закинешь. За ним нужно с ножом охотиться. Нам шашлык повара на берегу сами сделают.
— Мысленно я его уже съел!
— Ты у меня такой голодный?
— Я же проспал на завтрак.
— Я ж тебя столько будила! Но ничего, говорят, что голод полезная штука.
Когда Лену стало не слышно и наши половинки вновь занялись своим любимым занятием, Роман стал грести как можно активнее, а я по-прежнему не произносила ни единого звука. Мы не сказали ни слова даже тогда, когда приплыли на берег. Роман затащил лодку на сушу, затем молча пошел по тропинке в сторону небольшой поляны, загороженной самыми разнообразными и причудливыми деревьями.
Я шла следом за ним шаг в шаг и по-прежнему молчала. Я смотрела ему прямо в затылок и чувствовала неуправляемый порыв, который овладел всем моим телом, всем моим разумом и с которым я была не в состоянии совладать.
А затем… Затем Роман резко остановился', посмотрел на меня какими-то безумными глазами и произнес всего одну-единственную фразу:
— Ну, наконец-то…
А дальше произошло что-то невообразимое. Я накинулась на него как сумасшедшая, впилась в его губы с такой неистовой страстью, что мне показалось, еще немного — и у него просто не останется губ-. Роман закричал, слегка меня оттолкнул и схватился за свою губу, из которой текла кровь. Потому, убрав от губы ладонь, он едва покачал головой и, несмотря на раздирающую его боль, в сердцах произнес: