Мама, я понимаю, что мое состояние ненормальное, что я больна, что это совсем не правильно, но ничего не могу с собою поделать. Я еще никогда в жизни не испытывала такого смятения чувств и такой подавленности. Мама, я в этой жизни все бы отдала. Ты понимаешь, я все готова отдать, только чтобы он был рядом.
— Да что ты такое говоришь, дочка.
— Мама, это правда! Я бы обезумела, если бы когда-нибудь его потеряла. Когда я с ним, для меня не существует ни времени, ни пространства. Мама, я без него одинока. Ты не представляешь, как страшно я без него одинока…
— Но ведь у тебя есть Виктор.
— Даже с Виктором я одинока. С тех пор как я познакомилась с тем, кого люблю, у меня нет душевного покоя. Ты не представляешь, как же страшно я сейчас живу. Как страшно… Я живу между днями счастливой любви и днями одиночества.
— Ева, чувствую я, беда будет, — голосом, полным скорби, произнесла мать. — Если все это не прекратится, будет беда. Так нельзя… Дочка, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? Ты понимаешь, что так нельзя?
— Я знаю, что так нельзя.
Я взяла из рук матери платок, промокнула слезы и подошла к зеркалу, чтобы слегка припудрить свое заплаканное лицо. Мама внимательно следила за всеми моими движениями и, судя по ее лицу, очень сильно переживала. Когда мне стало лучше, я вновь подошла к матери и поцеловала ее в щеку.
— Мама, все должно разрешиться. Я уверена, что все будет хорошо. Я не хочу ничего загадывать. Посмотрим, куда нас выведет кривая, и все…
— Ты сейчас куда, дочка? — В мамином голосе появилось еще большее беспокойство.
— Виктор договорился с врачом, чтобы тот меня осмотрел. Сейчас поеду на прием.
— Это хорошее дело. — В ее глазах появилась надежда. — А потом?
— А потом я поеду встречаться с Романом. Мы снимаем квартиру, где происходят наши тайные встречи. Я назначила ему свидание ровно в семь вечера. Надеюсь, что он придет.
— Ева… — Мать закрыла свои рот ладонью и посмотрела на меня испуганными глазами. — Ты что говоришь такое, Ева?!
— Мама, я с ума сойду, если его не увижу. Я и так перед ним виновата. Я хотела вычеркнуть его из своей памяти, порвать с ним, но у меня ничего не получилось. Только принесла боль ему и себе.
— А как же Виктор?
— Виктор после работы приедет к тебе проведать ребенка. Ты задержи его подольше. Не может же он посидеть с ребенком пару минут. Покорми хорошенько. Пусть они с дочкой погуляют, телевизор посмотрят.
Я не буду скрывать, что еще никогда в жизни не видела у своей матери таких глаз. В них был настоящий кошмар и ужас. Мама тяжело задышала, покраснела и принялась нервно теребить в руках смятый платок.