Воровки

Заварив кофе, я выглянула в окно. К дому подъезжал красный “Гранд-Чероки”. Выронив кофейник, ошпарив при этом ногу, я, не чувствуя боли, выскочила во двор. Ошибки быть не могло: на крыше красного джипа стояла мигалка. Такая машина никогда раньше не подъезжала к нашему дому. Их вообще единицы, этих ярко-красных “Гранд-Чероки” с мигалками!

Подбежав к джипу, я заглянула в салон и чуть не расплакалась. Надежда на то, что брат вернулся, так и не оправдалась… За рулем сидел стриженый мордоворот, ковырял в носу и с интересом разглядывал меня.

– Ты откуда такая выскочила? Босиком! – засмеялся он.

– Извините, я ошиблась, – пролепетала я, вглядываясь в незнакомый номер машины.

– Телка, ты чо на мой номер уставилась! Чо тебе надо?! – вдруг разозлился мордоворот.

– Извините ради Бога, – вежливо сказала я.

– Ты кого потеряла?

– Брата…

– Может, я сгожусь?

– Вряд ли.

Мордоворот пожал плечами и продолжил ковырять в носу, включив музыку на полную громкость. Я поплелась в квартиру.

Ошпаренная нога распухла, на ней появился большой волдырь. Мне захотелось сунуть ногу под холодную воду. Под прохладной струей жгучая боль стихла, и я наконец смогла перевести дух. Красный джип не имеет никакого отношения к моему брату. Его машина была поставлена на учет в Питере, а на номере красовались три шестерки. Я возненавидела его, как только увидела, – это знак сатаны! Мой брат не придал этой комбинации особого значения, он был слишком самоуверен и не верил в приметы.

Я закрыла кран, подошла к окну и посмотрела на джип. Совсем как Славкин. Будь они прокляты – эти красные “Гранд-Чероки” с мигалкой. Именно на таком уехал мой брат и не вернулся. С тех пор прошло много лет, но я до сих пор вздрагиваю, когда вижу на дороге красный джип. Если я сама за рулем, то делаю все, чтобы разглядеть номер и водителя. Наверное, его уже никто не ждет, кроме меня. А мне постоянно кажется, что к моему дому подъедет красный джип, из него выйдет мой брат, обнимет меня за плечи и спросит:

– Сестренка, а ты что такая грустная? Покажи мне того клопа, который посмел тебя обидеть!

Я засмеюсь, прижмусь к его огромной груди и тихо скажу:

– Просто тебя, братишка, слишком долго не было…

Славка вытрет мне слезы и поцелует в лоб.

– ТЫ стала уже совсем взрослой девочкой. Главное, что ты ждала… Я знал, что ты будешь ждать даже тогда, когда другие меня похоронят.

Когда мой брат ехал по Невскому и включал мигалку, все уступали ему дорогу, с опаской глядя вслед.

– Слава, разве можно так быстро ездить?! Ты же разобьешься! – возмущалась я.

– Такие, как я, не разбиваются, таких только стреляют! – смеялся он и давил на газ.