– Слесарь на заводе, – засмеялся зек. Дальше мы ехали молча. Зек посматривал на мое отражение в зеркале и о чем-то думал.
– Я есть хочу, – жалобно произнесла я.
– Я тоже.
– Где мы будем ужинать?
– Сейчас поймаем какую-нибудь беспризорную собаку, возьмем в деревне котелок и сварим. Меня опять затошнило, и закружилась голова.
– Я собак не ем.
– А зря. Кстати, очень вкусное мясо, а бульон любого туберкулезника может вылечить.
– Нет уж, спасибо. Кушайте сами.
– Ты что, и вправду никогда не ела собак?
– Нет, Боже упаси.
Мы доехали до ближайшей деревни и остановились у одинокого покосившегося домика, вросшего в землю.
– У тебя деньги есть?
– Есть.
– Давай. Пожрать что-нибудь купим.
– Ты же сказал, что только собаками питаешься…
– Заткнись и слушай меня внимательно. Сейчас я позову хозяев и куплю у них поесть, потом найдем какой-нибудь заброшенный дом и заночуем. Если вздумаешь закричать или позвать на помощь, стреляю без предупреждения. В том, что с тобой никто не шутит, ты уже убедилась. Только учти, следующий выстрел будет последним. Перевязывать тебя больше не придется. Усекла?
– Усекла.
Зек открыл окно и посигналил.
– Эй, люди добрые! Есть кто-нибудь? Из дома вышла сгорбленная старушка и прищурилась, чтобы нас разглядеть. Она была такой старой, что я дала бы ей лет сто, не меньше. Ее руки тряслись, а лицо было изъедено морщинами.
– Здравствуй, мать! Собери что-нибудь поесть. Мы тебе денег дадим.
Старушка заморгала и опять прищурилась.
– Мать, ты слышишь?
– Слышу-слышу, не глухая. У меня, кроме картошки и хлеба, ничего нет.
– А что, в деревне ни у кого взять не сможешь?
– Эта деревня брошенная. Из нее уже давно все уехали. Осталось только три дома. В одном дед совсем старенький живет. Правда, он козу держит, а в другом семья. У них и куры, и утки есть. Больше никого нет. Остальные дома пустые. Магазина тоже нет.
– Господи, как вы тут живете?
– Так и живем. Все равно помирать скоро.
– Мать, а телевизор у тебя хоть есть?
– О чем ты говоришь, сынок! Деревня уже давно без электричества.
– Чем же вы тут питаетесь?
– Все с матушки родимой земли. Она нас и кормит. Сами сажаем, сами едим. Раз в неделю машина приезжает, хлеб привозит. Можно в ближайшую деревню съездить. Она жилая, там магазин есть, только ехать далеко, километров сто, не меньше.
– Мать, пойди по соседям, набери что-нибудь к столу. Есть хотим. Сама сказала, у твоих соседей птица есть.
Я протянула зеку двести рублей. Он дал их старушке. Та сунула деньги в карман и спросила:
– Вы не торопитесь?
– Нет.
– Сейчас все сделаю.
– Мать, а самогонка у вас тут есть?