— Ладно, Пако, — сказал Сантос. — Теперь можно и поговорить. Но не садись.
Откинувший коврик Пако оказался коренастым, смахивающим на штангиста индо-латинским парнем с бакенбардами в виде ятаганов, оканчивающимися у самого края бугрящейся узловатыми мускулами челюсти.
— Привезли? — поинтересовался он.
— Конечно, — подтвердил Сантос. — План должен выполняться.
Пако кивнул. При росте в пять с половиной футов в плечах у него были все три с половиной. Приехал он из провинции Мателоса, беднейшего района Сан-Исидро. Предки Пако уже две сотни лет возделывали землю имения Сантосов. Оба семейства связывали прочные отношения раб — хозяин, которые они берегли и лелеяли.
— Полагаю, вам следует знать, — сообщил Хосе с переднего сиденья, — что за нами следят.
— Ничего страшного, — отозвался Сантос. — Я допускал такую возможность. Пако, давай перейдем к делу.
Открыв свой «дипломат», Сантос отодвинул в сторону стопочку государственных секретов, служивших тут только прикрытием, и вытащил брезентовый мешочек, по виду весивший пару килограммов и стоивший на улице тысяч двести долларов, если предположить, что в нем содержится два килограмма почти стопроцентного (99,9) кокаина из поместья двоюродного братца Сантоса — Октавиано Маррани из провинции Кочибамба в Боливии.
— Знаешь, что делать? — осведомился Сантос.
— Знаю. Не волнуйтесь, босс.
— Легко тебе говорить, ведь ответственность за успех много-миллионнодолларовой операции лежит не на тебе, правда?
— Я знаю, что вам приходится нелегко, — подтвердил Пако.
— И к чему мне это делать? В конце концов, я ведь и так богат.
— Вы делаете это ради Сан-Исидро. Ради своей — и моей — patria1.
— Да, La Patria <Родина (исп )>, — горько усмехнулся Сантос. — Ну, не странно ли, до каких крайностей может довести чувство патриотизма? Только подумать, что мы вытворяем!
Шофер Хосе свесился к ним через спинку переднего сиденья и поведал, шевеля усами:
— Эти люди по-прежнему следуют за нами.
— Я и не предполагал, что они отстанут, — ответил Сантос. — Ты можешь оторваться от них?
— Здесь, в Мидтаун-туннеле?
— Извини, я забыл. Когда сможешь.
Они выехали из туннеля в Манхэттен. «Понтиак» отстал машины на четыре. Все трое следили за ним в зеркальце заднего обзора, напустив на себя беззаботный вид, хотя на самом деле были встревожены. Когда доехали до Седьмой авеню, Хосе улучил момент и резко свернул направо, на миг скрывшись у преследователей из виду. Пако распахнул дверцу и выскользнул на улицу, крепко прижимая к груди мешочек.
— Теперь вези меня к «Годфри», — распорядился Сантос, как только Пако удалился.