— И он платит за это десять тысяч долларов, — подхватил Жан-Клод.
— Да еще за билет до Парижа, который стоит пять сотен, а то тысячу с лишком, если первым классом, как я подозреваю.
Жан-Клод немного пораскинул умом.
— Это куча денег.
— Именно так я и подумал.
— Слишком много за эскорт. Слишком мало за ходока.
— Прошу прощения, старичок?
— Ходоком, — пояснил Жан-Клод, — называют человека, проносящего наркотики через таможню вместо другого человека.
— Да знаю я, кто такой ходок. Я же сам тебя научил этому термину. Ты что, утверждаешь, будто Хоб занялся контрабандой наркотиков за десять тысяч?
— Решительно нет. Я уверен, что Хоб больше не станет заниматься контрабандой наркотиков ни за какие деньги после того, что было в Турции. Но думаю, им могут воспользоваться. Сунуть что-нибудь в его чемодан перед таможней. Такое делалось уже миллион раз.
— Хоб ни за что не попадется на столь дешевую уловку, — возразил Найджел, однако как-то неуверенно.
— Хобу нужны десять тысяч на traspaso, — указал Жан-Клод. — Дальше этого он мыслями не залетает, nest-ce pas? <Не так ли? (фр.)>
— Certainement <Определенно (фр.)>
, — медленно проговорил Найджел. — Но есть ли у нас основания полагать, что этот Макс, этот модельный агент, занимается контрабандой наркотиков?
Жан-Клод снова пожал плечами — дескать, откуда мне знать.
— Мы можем сделать парочку звонков и поглядеть; что выяснится.
Одним глотком допив бренди, а за ним и кофе, Найджел встал.
— Пожалуй, именно так и поступим.
Аврора должна была встретиться с Эмилио в баре «Карнавал». Когда она вошла, Эмилио уже сидел там. Она облачилась в самый очаровательный из своих дорожных костюмов — короткий жакет, присборенный на бедрах, короткую юбочку, выгодно демонстрирующую чрезвычайно длинные стройные ноги манекенщицы, и шляпку с вуалеткой. Так хороша, что хоть съешь ее, но, как полагается модели, на тот холодный и бессердечный лад, который всегда заводил Эмилио.
Крупный он, этот Эмилио, мощный мужчина возрастом лет за тридцать, но притом блондин ирландского типа, вопреки своему испанскому имени. Одет не слишком изысканно, в коричневый габардиновый костюм из универмага Мэйси, а не из бутика.
Аврора не стала зря терять время, при необходимости она могла держаться крайне прямолинейно.
— Эмилио, мне очень жаль, непредвиденные обстоятельства. Мне придется ненадолго уехать.
Как ни странно, Эмилио ожидал чего-то в этом роде. И все же изобразил на лице соответствующее удивление.
— В самом деле? А что случилось?
— Еду работать в Париж. Меня только что вызвали.