Слуга перешел к легенде. Блез покачал головой — видно, этому Ричарду де Шавану надо было быть истинным дьяволом, чтобы сравняться с нынешним хозяином.
Однако ему стало явно не по себе от слов рассказчика:
— И, клянусь крестом Господним, я сам слышал шаги…
— Какие шаги?
— Те, которые слышны ночью, — а никого не видать; и слышно, как двери открываются, когда все двери остаются закрытыми.
— Чушь!
— А пьян-то я не был ни чуточки, — заметил слуга.
— И как господин де Норвиль воспринял смерть жены?
— У него чуть сердце не разорвалось. Никто никогда такого сильного горя не видывал. Нас всех это за душу взяло.
— Еще бы! — сказал Блез.
В печаль де Норвиля ему верилось ещё меньше, чем в призрак Ричарда-Дьявола, но он мог хорошо представить себе, как прекрасно сыграл де Норвиль роль убитого горем вдовца.
— Кстати, — спросил он, — мадемуазель де Руссель знает, что спит в той же самой комнате?
— Да Боже упаси! — воскликнул собеседник. — Кто ж это будет таким болваном, чтобы рассказать ей? Однако, коли уж речь зашла о мадемуазель, она, доложу я вам, вовсе не такая, как наша прежняя хозяйка, — та тихая, мягкая была, чистый ягненок. А эта может постоять за себя, тронь только! Жалко мне того призрака, который вздумает к ней подобраться… Она ему всю морду исцарапает.
И снова посыпались соленые шуточки.
Ужинали рано. Еще было светло, когда Блез вышел во двор прогуляться и проветрить легкие от кухонного чада. К нему присоединился Пьер, тоже слонявшийся без дела.
— Ну? — осведомился Блез.
Пьер покачал головой.
— Никаких следов заговора я не обнаружил… Единственное, что удалось унюхать, — это чеснок. Все эти поварята да кухонные мужики ничего не знают. И, заметь, они действительно кухонные работники, а не замаскированные бойцы. Вся эта толпа не одолеет даже тех нескольких приближенных короля, что состоят при нем.
Блез кивнул:
— Да, бойцы придут откуда-то со стороны. Но я не слыхал никаких разговоров о коннетабле, никаких упоминаний о вооруженных отрядах поблизости. А ты?
— Ни слова, — сказал Пьер. — Все вокруг меня болтали только о женщинах. Похоже, миледи Руссель привезла с собой из Лиона смазливую компаньонку…
Он вздохнул: мысли его явно витали где-то далеко от Шаван-ла-Тура.
Через некоторое время друзья разошлись: Пьер — делать вид, что прислуживает господину де Люпе, Блез — определить глубину окружающего дворец озера. По многим соображениям было очень важно знать, насколько важен мост, соединяющий остров с внешним миром. Если появится необходимость бежать, а мост будет перекрыт, что тогда?
Обходя дворец кругом по узкой полоске земли между зданием и озером и притворяясь, что бродит без цели, Блез внимательно вглядывался в воду. Через некоторое время он смог преодолеть помеху, которую создавало глазу мерцающее отражение стен, и разглядеть дно. Он с облегчением обнаружил, что, судя по тростнику, кое-где растущему поодаль, глубина озера составляла не больше трех футов и, следовательно, при нужде его можно перейти вброд. Подобно башням и крепостной стене, оно служило лишь архитектурным украшением.