Доминик направил машину по шоссе в направлении озера Мичиган. Там у него был небольшой коттедж, с двух сторон скрытый лесом, а с третьей — скалистый обрыв не позволял приблизиться незаметно. Вела туда одна единственная дорога. В последнее время он там бывал не часто — было слишком много дел.
Он оглянулся посмотреть, отчего же притихла эта неугомонная женщина — она просто уснула.
Ему всегда нравились красивые женщины — при его внешности и состоянии он мог позволить себе выбирать из лучших. Но сейчас все они казались ему серыми и пустой тратой времени. Все его завоевания, которые когда-либо считались им великим достижением, сейчас представлялись ему пустой детской забавой.
Эта женщина, спящая рядом, была для него сродни головоломки, только он сомневался, что когда-нибудь сможет разгадать ее полностью.
За красивой внешностью — тонкий ум, и множество загадок.
Он до сих пор не мог понять, для чего ей понадобилось выходить за него замуж (пусть это будет и фиктивный брак), но он постарается это выяснить за то время, что они пробудут у озера.
* * *
Машина начала останавливаться. Почувствовав это, Антония открыла глаза. Она не знала, где они находятся, а так как спала всю дорогу, не знала даже, в каком они направлении ехали.
Она начала оглядываться по сторонам. Вокруг виднелись одни деревья, ветви которых низко склонились над дорогой. Именно шорох, издаваемых касанием веток к машине и разбудил ее. Она привыкла остерегаться шорохов.
Вот машина преодолела очередной поворот, и в свете фар высветился дом.
— Где мы?
Он вздрогнул от ее голоса, привыкнув всю дорогу находиться в тишине, и повернул к ней голову, выключая мотор.
— Возле озера Мичиган. Это мой, скажем так, загородный дом.
— И многих женщин ты сюда привозил?
Она улыбнулась и вышла из машины.
О, как приятно вдохнуть свежий лесной воздух, после грязного городского. Она повела плечами, разминая затекшие мышцы, и скорее почувствовала, чем увидела, как он подошел к ней.
Положив руку ей на талию, он прошептал ей на ухо.
— Их трупы покоятся в подвале.
Она приглушенно рассмеялась, но руку его не убрала, как он ожидал, а наоборот, слегка откинулась, оказавшись ближе к нему.
Так они и пошли в дом.
* * *
Едва он включил свет, как она начала смеяться. И вправду, зрелище, представшее их глазам, вызывало либо смех, либо жалость.
Весь дом выглядел так, как будто в нем проводили студенческую вечеринку. Стулья, столы — все перевернуто, кругом пивные банки, пакеты от чипсов и еще чего-то, везде мусор, и на всем этом безобразии огромный слой пыли.
Доминик стоял, словно громом пораженный, забывшись настолько, что даже приоткрыл рот, застыв, буквально с отвисшей челюстью.