Теперь Доминик улыбался во весь рот. Она восхитительна. В этот момент позади него открылась дверь.
— Дэрек. — Он оглянулся. — Ты не поверишь….
* * *
— Значит, Вы признаете свою вину?
— Я похожа на умалишенную, детектив? Зачем мне признаваться в том, чего я не совершала? — Она пожала плечами. — Да и вообще, я бы посоветовала Вам быть поосторожнее с обвинениями, когда у Вас нет доказательств.
— Вы убили Сареса на глазах нашего детектива.
— Да? И как же я это сделала. Я думаю, Ваш детектив подтвердит, что с момента начала собрания, я не покидала кресла у окна.
— Это сделал Ваш наемник.
— Еще чего, мой наемник. Я находилась там даже без охраны, что уж говорить о наемнике?
— Но Вы приказали его убить!
Тирстон уже почти кричал.
— Да, Вы еще скажите, что я взяла и сказала: «Эй, кто-нибудь, убейте Густаво Сареса». Не смешите меня, детектив.
— Мисс Морти, для того чтобы отдать приказ, не обязательно говорить.
— Возможно, но для того, чтобы повесить на меня убийство, нужно иметь хоть какой-то намек на то, что я его совершила. Или хотя бы иметь труп.
— Что Вы хотите этим сказать, черт возьми?
— Только то, что сказала.
Дверь позади нее открылась, и Тони в зеркало увидела спокойное лицо Доминика.
— Сэр, Вы должны это знать.
Тирстон встал со стула, причем тот издал довольно таки громкий стон, когда его отодвинули. Подойдя к своему агенту, он начал слушать его доклад.
Через секунду комнату сотряс его рев.
— Что?!
Антония улыбнулась отражению Доминика в зеркале.
— Что значит, он жив?
Вошел еще один детектив.
— Пришел адвокат мисс Морти.
Тирстон довольно таки грубо выругался. Черт, неужели они опять ее упустили?
Вслед за адвокатом в кабинет вошел и помощник окружного прокурора, который выглядел отнюдь не довольным всем происходящим.
— Тирстон, у Вас есть доказательства против Антонии Морти, то есть Сантеры?
Тирстон клацнул зубами.
— Нет.
Прокурор повернулся к Антонии.
— Миссис Сантера, Вы свободны.
— Спасибо, сэр.
Но она не двинулась с места.
— Если вы не против, господа, я хотела бы поговорить со своим мужем. — Она оглянулась. — Наедине.
Мужчины начали покидать комнату. Последним вышел Малкольм Тирстон, который на прощание громко хлопнул дверью.
Доминик прошел и сел напротив.
— Ты хотела поговорить. Я слушаю.