На восьмой день Тит приносит интересную новость: над горами появилось облако не то дыма, не то пыли. Видимо, заработал главный комбайн. Направление совпадает. Собираем вещи и выходим. Вещей немного – килограммов триста. Главным образом, еда. Первый километр прохожу сравнительно легко, второй – с напряжением, после пятого сдаюсь. До Замка осталось три раза по столько. Потом пять километров по горам. Это по прямой. Если их пройду, пусть меня причислят к святым мученикам. Тит идет ночевать домой.
Второй день похода. Прохожу километров десять. Сердце бьется как сумасшедшее, в ушах звон. К концу перехода хвост опускается и тащится по земле. Тит деликатно делает вид, что не замечает. А может, не догадывается, что это значит. Вечером опять уходит спать домой. Говорит, пешие прогулки укрепляют здоровье.
Третий день. Поднимаемся на холм и любуемся Замком. Тит любуется. У меня лапы подгибаются, коленки дрожат. К тому же, больно дышать полной грудью. Зато приятно отметить, что новые ветряки уже работают. Облако пыли над ущельем стало чуть меньше. Вообще-то это прокол. Надо было предусмотреть в проекте водяную завесу от пыли. С другой стороны, я сделал уже столько ошибок, что еще одна статистики не испортит. Тит связывается по рации с Сэмом. У Лиры все нормально. Спускаемся в долину и начинаем подъем на горный склон. Потом, сколько можно, пойдем по гребню. На середине склона делаем привал, и я рассказываю альпинистские байки. Интересно, откуда я их знаю? Кстати о птичках, давно хотел спросить одну вещь.
– Тит, как эти горы называются?
– Лакни. Лаканеллы.
– Не знаю таких. Ты Альпы знаешь?
– Это там, – машет рукой. – На юго-востоке.
– А Пиренеи?
– На юге.
Ничего не понимаю. Если я правильно помню карту, таких гор в моем мире не было. Ла-Манш там был, а не горы. И Гольфстрим не туда течет. Мамонты живые бегают. Неладно что-то в Датском королевстве. Шекспир, Гамлет. Ладно, потом разберусь. Досчитаю до ста, и встаем.
Проходим гребень. Впереди стена. Небольшая, метров шесть. Поднимаю наверх Тита, потом с неимоверным трудом влезаю сам. Еще сто метров, и будет райский уголок. Озерцо и три дерева. Вот оно. Вода чистая и такая холодная, что сводит зубы. Разбиваем лагерь. Хорошо звучит – разбиваем лагерь. Лагерь – это полог, под которым будет спать Тит. Я просто ложусь на брюхо, где стоял, и смотрю на костер. Редкие искры летят к звездному небу. Звезды крупные как горошины. И их много, так много! Теперь я знаю, что значит – небо в алмазах. Все будет хорошо. Такая звездная ночь бывает раз в десять лет. Не может быть, чтоб после такой ночи случилось что-то плохое. Завтра все должно получиться.