Пульс резко участился, резко повысился болевой порог — все имеющиеся повреждения организма больше не беспокоили. Я знал, что теперь меня сразу не остановит даже автоматная очередь в живот. По резко покрасневшей коже на лице Стоянова стало видно, что он тоже готов. Включать в обмен сложное соединение, воздействующее на проходимость нервных волокон, я пока не стал, но был готов к этому в любой момент. На фоне глобальной пересадки и внедренных в мой организм протезов этот боевой коктейль приближал меня к могиле, быть может, быстрее, чем выстрелы противника, но общие шансы на выживание все равно повышались.
— Значит, три часа у нас есть. Должно хватить, если мы не будем тут продолжать стоять, как столбы. Пошли.
Реплика Клима прозвучала совершенно к месту. Я двинулся в сторону шахт.
***
Мутно-белая жидкость залила все в радиусе полутора метров от опоры бывшего Главного Координатора. Части бронекостюма, снятого нугеном, валялись тут же. На опоре осталось лежать практически расчлененное на три части тело, совершенно обескровленное.
«Не стоило быть настолько впечатлительным. Подумаешь, основной партнер издох — у меня таких десятки, и за каждого не дам и двух рандов». Мысль быстро промелькнула в голове нового Главного Координатора профессора Хашхи, и так же резво испарилась. На созерцание останков Гралко, недавно вышедшего из оцепенения, и тут же, после получения информации о гибели своей пары, взявшего в свои конечности ритуальные Зубы Смерти, не стоило тратить время — двое монстров в человеческом обличии уже достигли транспортной развязки в Центре, прорвавшись через все сектора и угробив двух кри-хо. Хашхи с трудом представлял себе существо, способное сделать такое, за одним, правда, исключением.
Минуту назад состоялся очередной сеанс связи с Принципалом. Предметом разговора служил уже не вопрос уничтожения захватчиков и карьерный рост профессора Хашхи, но возможная ликвидация станции и проблематика спасения ее руководства. Последнюю тему ввел сам Хашхи. Ответы Принципала совсем не обрадовали Главного Координатора — хозяева были совершенно последовательны, в своем требовании использовать все возможные средства обороны, прежде чем вести речь об эвакуации. Хашхи же не хотел эти средства использовать, просто — не хотел. Инстинкты, впитанные вместе с разложившимся на солнцепеке белком хвоста отца, требовали от профессора не допустить появления этого существа поблизости от разумного лайса, которым он себя считал. Любой ценой. Но Принципалы заставили его пойти на противное натуре лайса, шантажируя спасением, хотя сами и признавали всегда, что это — последнее средство.