За дело взялась сестра князя Александра Николаевна Зыбина. Она повела дело так, что очень скоро Мария Клавдиевна и князь Тенишев познакомились, стали встречаться, разговаривать, сближаться друг с другом. Другая сестра князя, Екатерина Николаевна Остафьева, то и дело приглашала молодую женщину к себе в дом, ну а там как бы ненароком появлялся князь. Однажды Остафьева собиралась в Париж. Вышло так, что и Мария Клавдиевна поехала с ней. А через неделю и князь Тенишев оказался в Париже.
«Волю князя, его решение, когда он что-нибудь в голову заберет, никогда никому еще в жизни побороть не удавалось. Это был кремень… Мы протянули друг другу руки – судьба наша решилась». Итак, Манечка фон Дезен, а потом Мария Клавдиевна Николаева, которая только одна сама с собой и про себя могла тешиться мыслью о своем княжеском происхождении, потому что в детстве Тата однажды поведала ей, будто ее отец князь В., становится полноправной и законной, титулованной княгиней Тенишевой. Когда-то она мечтала: «Я хотела бы быть богатой, очень богатой, для того, чтобы создать что-нибудь для пользы человечества. Мне кажется, я дала бы свои средства на дело образования народа, создала бы что-нибудь полезное, прочное…»
Теперь эта ее мечта внезапно осуществилась: князь Тенишев был одним из богатейших людей России.
Я думаю, можно избежать подробного описания свадебного путешествия.
«У Вячеслава был свой собственный пароход, построенный на Бежецком заводе. Мы сели на „Благодать“ в двенадцать часов дня. Погода была дивная. Теплый майский день, радостное весеннее солнце сопутствовали этому первому путешествию по Десне. Мы торжественно отвалили от Бежецкой пристани при большом стечении заводского люда, сбежавшегося со всех сторон посмотреть на это событие… Князь уговорил Киту примкнуть к нам и сделать вместе эту прелестную весеннюю прогулку по водам».
Плыли по Десне, а потом по Днепру через Киев до Екатеринослава. Оттуда железной дорогой возвратились в Бежецу (как тогда называлось это место), и опять начались послеовадебные будни. В распоряжение княгини предоставлены большой одноэтажный дом с мезонином и большой парк, а вернее сказать, участок в десять десятин знаменитого Брянского леса, обнесенный высоким забором. Воистину клетка оказалась золотой, но, увы, все-таки клеткой. А муж занимается с утра до вечера делами, ему-то скучать некогда.
Ведь рядом, совсем близко, по другую сторону забора, шла совершенно иная жизнь.
«Через дорогу, как раз против нашего дома, начинался завод, ближайшей мастерской которого был мостовой корпус с 1500 рабочими, строящими огромные железнодорожные мосты и паровозные котлы и работающими в две смены. День и ночь оттуда несся неистовый грохот молотков… Кроме того, по всем направлениям завода ходили „кукушки“ – род» небольших паровозов, обслуживающих мастерские, с непрерывным острым свистком, оглушающим всех с утра до ночи… В шестом часу утра, с звучным и протяжным гудком заводской трубы, призывающей на дневную, смену, я вставала, торопливо одевалась и тут же видела, что торопиться было некуда…