Он открыл верхний ящик стола, где лежал сотовый телефон, снабженный дополнительно микрочипом, защищающим линию от прослушивания. У него были две трубки: одной он пользовался в своей повседневной жизни, другой — в своей тайной, закулисной деятельности.
Наморщив лоб, он принялся вспоминать процедуру контакта по «форме № 6». Хорошо, что он располагает отличной памятью; все, что некогда заставили его вызубрить наизусть, он теперь мог вспомнить без особого труда.
Полански набрал заветный номер. В трубке послышались короткие гудки, что его совсем не смутило — маленькая предосторожность на тот случай, если с линией попытается состыковаться кто-то чужой.
Спустя примерно полминуты в трубке раздался отчетливый щелчок. Мужской голос предложил звонившему сыграть в некое подобие викторины:
— Назовите одно из имен?
— Озирис, — тут же нашелся Полански. — От чьего имени вы говорите?
— От имени Изиды, — сухо известил голос в трубке. — Сколько вам лет?
Полански едва не брякнул свой истинный возраст, но вовремя нашелся:
— Шесть.
— Откуда вы пришли?
— Из вечного пламени.
— Куда держите путь?
— В вечное пламя.
«Идите вы к черту! — выругался про себя Полански. — Что за ерундой вы занимаетесь?! Я непременно пожалуюсь Кэнделлу, что вы вашими глупостями мешаете занятым людям качественно исполнять свои обязанности! Кадош непременно надерет вам задницы, и тогда, уроды, вы поопасаетесь лезть к таким, как Полански!»
Процедура проходила гладко, поэтому мужской голос перешел на «ты».
— Стало быть, ты знаешь его, нашего Отца?
— Знаю и горжусь этим.
— Продолжай.
— Мой отец тот, кто все может. Я раб, я ничего не могу без него. Я лишь раб Его.
— Какой час труда твоего?
— Бесконечность.
— Как откроются перед тобой двери Святилища?
— Откроются, когда я произнесу Его имя.
— Скажи его.
— Баал-Зебуб.
От напряжения у Полански даже испарина выступила на лбу. Пока на другом конце линии царило молчание, он успел достать из кармана носовой платок и промокнуть вспотевшее лицо.
— Сын господина моего, ты мой истинный брат.
Сказав это, голос торжественно прокашлялся, затем выдал наконец то, что нужно было знать Полански:
— Чарльстон, Святилище, десять часов сегодняшнего вечера.
Московская область,
Россия, объект «Комплекс-3»
Романцев, предоставленный на время самому себе, старался во всем быть пунктуальным. Определенно, в его мозгах произошел какой-то сдвиг, потому что он постепенно стал испытывать неподдельный интерес ко всему происходящему вокруг, и даже, как это с ним случалось и прежде, сам нешуточно увлекся этим новым, еще не до конца им осознанным проектом Карпинского-Стоуна.